Истребитель

Рассказ попутчика-прокурора в
купе поезда дальнего следования.


Он зачат был в дешёвой гостинице
от романчика юной горничной
и заезжего проходимца
с улыбкою светло-солнечной.

И ведь знала – чудес не будет!
Без отца родила человечка.
Покормила недельку грудью -
да и оставила на скамеечке.

Ну, а русские – сердобольны:
умереть не дадут ребёнку.
Жернова детдомов малахольных
смяли жизнь под одну гребёнку.

Что ж за мразь (иначе не скажешь)
пацану рассказала правду:
что, мол, брошен он был мамашей
у одной из дверей парадных?!

И хоть Бог обделил судьбою,
отмечали все до единого:
мальчик очень хорош собою -
как с журнальной сошёл картинки.

А он вырос и стал истребителем,
истребителем разных пассий,
и в блокнотике судьбы сбитые
отмечал как прожжённый ас.

Пулемёт обольщения грозный
и красивых косил, и не очень,
но кончался жестокой прозою
для любой из них веер ночи.

Он любовниц сминал как фантики
да лицо украшал небритостью.
И тянули к нему губки-бантики,
истребком этим бабы сбитые.

Счёт побед шёл уже за сотню,
а от жертв – только дыры чёрные,
как однажды, в смурной подворотне,
взгляд упёрся в красотку с чёлкой.

Оценил.. Ей за тридцать с хвостиком,
но заметна бесспорно дама.
И причёска с нелепой проседью
добавляла лишь только шарма.

Попросила курить со словами:
- Где-то раньше я вас уже... П'ошло...
Он ответил: - Возможно в вигваме
у апачей, но в жизнях прошлых.
 
Посмеялись, дымя... Слово за слово.
Пригласила на рюмочку чая
ненавязчиво как-то, ласково,
обещая банкет со свечами.

Ночь прошла как всегда – на взводе:
сочно, ярко и отмороженно.
Ничего необычного вроде бы,
только что-то всё ж насторожило.

Но всему придавать значение
не привык он -  в мозгах не густо.
Из чего испекут печение
безразлично – было бы вкусно.

А на кухне янтарный бренди
пяткой нежной божка - по венам.
И с чего это баба сбрендила
рассказать ему сокровенное?

Что лет двадцать назад случилось
тяжкий грех ей взвалить на плечи:
мол, сынка от груди отлучила
да и бросила тёмным вечером.

И вся жизнь её – по наклонной.
Так и мается без причала.
Да судьба в море слёзно-солоном
стала жёсткою и печальною.

Вот тогда ощутил нутром он,
ЧТО случилось сегодня ночью...
И сознание душевным тромбом
перекрылось... Вот так, сыночек!

Нож в маслёнке – аффект в подкорке!
Кровь смешалась с разлитым бренди.
Хлеб этапный – сухой и горький...
И теперь он на нарах бредит.
1983 год