Однажды на заводе Серп и Молот

Взыскуя игрищ и забав,
Я на заводе “Серп и Молот”,
Пил спирт в компании зам. зав.,
Ей сорок пять, а я был молод.

До спирта был весьма охоч,
Деньжат в ту пору не водилось,
Когда уже спускалась ночь,
Тогда всё это и случилось.

Изрядно с нею захмелев,
(я старше стал – она моложе),
Порвать её хотел как лев,
Прям на полу устроить ложе.

Но эта старая Бастинда,
Готовила другой сюрприз.
В годах уже, ну как не стыдно,
К тому ж ещё и коммунист.

Намазав вазелином “Норка”
Чуть ниже, чем я ожидал,
А там была большая шторка,
За шторкой, чувствовался, кал.

Короче, всё навазелинив,
Желала чтоб ТУДА я влез,
Стою, вниз челюсть отрезинив,
С ружьём своим наперевес.

Ведь это что же? Извращенье?
Носились мысли в черепке,
Накой мне это угощенье,
От пьяной клячи в парике.

Не представлял себе во сне я,
Что так бывает у людей...
Дошло не сразу даже где я,
Когда услышал: - На, попей.

Так зубы клацали по кружке,
Как воду пил чистейший спирт:
Пора смываться от подружки,
В гробу я видел этот флирт.

Пока я пил, моя Горгона
Рукой вцепилась прямо в пах
И тянет моего гвидона
К зубам своим – ну просто страх.

Ударил недопитой кружкой,
Парик ей сьехал на глаза,
А я в портки и дунул мушкой,
Пока копалась та коза.

Восьмидесятый, олимпийский
И я мальчишка-практикант,
А до порнухи путь неблизкий...
Сейчас, конечно, я  гигант.

               













































               








        *   *   *

Жива ли ты моя пастушка?
Прошло уже немало лет,
С тех пор когда твоя опушка,
Так напугала мой стилет.

А коль жива, то как со спиртом?
Ужель всё выпито до дна?
А крем какой сейчас для дыр там?
Со спиртом, верю, не одна.

А умерла... покойся с миром,
Опередила ты свой век,
К такому отношенью к дырам
Придёт чуть позже человек.