Женское счастье

  Мои читатели! Сразу предупреждаю, это - длинная история из серии "Записки прозерушника"
У ее автора она числилась, как "Сказка", однако, я, узнав детали этой истории, счел возможным сменить название. Те, кто не настроен тратить время, закройте сразу. Однако, те из женщин, что дочитают до конца, надеюсь, не будут очень об этом жалеть, поскольку, сказка - это сказка, а это, - реальная история, при этом, со счастливым концом.



    Молодой украинский парень в бытность СССР попал служить во внутренние войска. Охрана лагерей - не самое приятное занятие, но службу, как известно, не выбирают. Перед концом службы на севере встретил он девушку, которую захотел назвать своей женой. Привез будущую невесту домой в небольшой городок на Одесщине, но властный отец, уже запланировавший будущее устройство семейной жизни сына на «местной основе», поставил вопрос ребром «или – или». Сын оказался характером в отца, принял второе «или», вернулся на Север, женился на своей избраннице и остался на сверхсрочную службу. Шли годы, подрастала дочка, менялись адреса службы, – Котлас, Архангельск, Вологда. Но, все равно, это были леспромхозы, зоны, «химики». Со своей работы возвращался он домой все более задумчивым и хмурым.
       Умер отец, так и не простив его самоуправства, мать дождалась, наконец, сына с невесткой и внучкой, которой было уже 16. После окончания педучилища сыграли свадьбу, а там и правнук появился, а Любаша, так звали внучку, стала работать в вечерней школе (русский, математика, физика). Только вот тут, что-то стало разлаживаться у молодых. Она – живая, веселая, бывала в разных местах, многое знала и ладно говорила, а Васек – хороший парень, умелые руки, но за свою жизнь еще в Киеве даже не побывал, да и ревновать стал, то к директору школы, то к молодому доктору, а то и просто так. Ну, как повелось при этом, горилка оказалась не лучшим советчиком. И через два года Люба вернулась к родителям с сынишкой, сменив в паспорте социальное положение. Жизнь и работа продолжалась, была еще радость, пусть недолгая, но осталась она памятью о себе – дочкой Катюшей. И еще прошло несколько лет, и бабушка их оставила, а отец, отец стал священником и получил приход в другом городке. Как и почему отчий дом был продан, - не нам судить, только отец стал жить рядом со своей паствой, а дочке купил небольшой аккуратный домик на окраине деревеньки с нежным названием Сосенка. Так молодая женщина с двумя детьми оказалась самостоятельной «домовладелицей», но без работы и коровы, оставшейся на прежнем месте. Жизнь есть жизнь, - огород, гуси, куры, да в сельской жизни дел с утра до вечера не переделаешь.
       Как-то понадобилось взять справку с прежнего места работы. Подкинула детей соседке и – полтора часа на автобусе. Почти все время высокий приятный мужчина с переднего сидения не сводил с нее глаз. На конечной он вышел раньше, помог сойти и стоял с грустной улыбкой. Потом махнул рукой и, не говоря ни слова, быстро пошел в сторону. Не будем уточнять, что именно думала Любаша в этот момент, разве что мелькнула мысль «вдруг он немой, глаза-то какие говорящие». Любой другой мужчина на его месте попытался бы познакомиться, ну, уж, что-то сказал бы точно. За час нужная бумага была получена, встретила еще Люба двух знакомых, по которым страшно соскучилась, но…расписание – вещь жестокая, у автобуса один рейс, опоздаешь, все, до завтра. Заходит в автобус, и тут же ее обжигает восторженный взгляд, – ОН! И вот уже сидят они рядом, и мужчина, захлебываясь, говорит (говорит, какое счастье!) о себе, о ней; что он десять, нет, сто лет не видел такой женщины; что он не начал с ней говорить, чтобы не потерять, еще не найдя; так как через десять часов он уезжает домой в подмосковный городок (здесь был у родителей) и приедет снова только в следующем году. Они говорили и смотрели друг на друга и смеялись, кажется, так хорошо им не было никогда в жизни. Тем более неприятной неожиданностью оказалось то, что автобус уже стоит на конечной остановке, а водитель, то ли в шутку, то ли всерьез, спрашивает, увозить ли их в гараж, или они все-таки здесь выйдут. Они вышли и простояли на остановке дотемна, но, как и что они говорили в это время, описывать бессмысленно, - это был разговор двоих, которые только что нашли друг друга. В таком разговоре один взгляд мог заменить три предложения, а слова, может быть, говоримые в течение пяти минут, равнозначны, пожалуй, одному «О!», когда увидели ВЫ что-то такое, что и слов нет описать ЭТО, это - НЕОПИСУЕМОЕ, вызывающее восторг, радость и дарящее СЧАСТЬЕ. И разбежались они с ощущением, что ничего-ничего не успели сказать, спросить, .сделать. Напоследок мужчина поцеловал Любаше руку (первый раз в жизни ей целовали руку, это было неожиданно и прекрасно), сказал, что напишет, и побежал к родителям. Мать уже заждалась его, чтобы уложить в дорогу варенья, да копченой свининки, да грецких орехов (знаете ведь, как мамы на год провожают сыночка, путь, даже, тому уже за полста). А Любаша с закружившейся головой кое-как дошла к соседке, не стала будить уложенных уже детей, прислонилась к двери и смотрела, улыбаясь, в никуда. Соседка решила, было, что у Любы что-то нехорошее случилось с головой, так как ни на один вопрос та не отвечала, просто их не слышала.
       Два дня прошло – вызов на переговорный пункт, а потом ещё и ещё. После переговоров приходила Люба сама не своя. Затем была телеграмма: «ПРИЕЗЖАЙ ПОДАРИ НЕДЕЛЮ СЧАСТЬЯ ЦЕЛУЮ» Трех дней не думала Люба, опять дети достались соседке, а в Москве ошалевший от радости мужчина встретил ее с цветами и увез к себе. И приехала она оттуда новой, и на две недели хватило ей той поездки. Пошли письма с Украины в Московскую область и обратно. И звонки тоже продолжались. Все бы хорошо, да что-то не скажешь по телефону, а почта ныне очень медленная стала меж двумя независимыми государствами, - и двадцать дней и более. Так не хватает ей своего Гриши, каждый день, лишь выпадет свободная минутка, чаще всего после укладки детей, берет она тетрадку, и льются на бумагу ее жизнь и заботы, маленькие радости и большая тоска.

       . . . .

       28.09.97 Здравствуй, Гриша! Сегодня воскресенье, я давно с тобой не разговаривала, а, значит, за этот период собралось много интересных новостей. А я все равно всей душой еще у тебя и никак от этого отойти не могу и все возвращаюсь туда снова и снова. Приехала домой, угостила Олесеных деток шоколадками, а моим досталась коробка конфет. Ну, еще в дороге купила Катюшке мягкую игрушку – обезьянку. У дочери 4 октября день рождения. Так она с ней и спать ложится. У Ромушки проверила его уроки и школьные дела и в пятницу уехала с детками на базар. Купила обувь обоим, Катюшке костюмчики ко дню рождения…
 
       23.45 Сегодня 29 сентября, а у тебя уже 30 сентября. Потому, что села писать очень поздно..…Я к тебе отношусь серьезно и чиста перед тобой. Что есть, то есть и, по-моему, так должно быть между двумя любящими людьми. Но у нас есть обязанности и большой долг перед детьми, которым нужно куда больше внимания, чем нам с тобой. Я все понимаю, нашу близость никто не отнимет, но душой и теплотой нужно делиться поровну, на всех общих детей, будь он взрослым, будь малышом….
Я тебя нежно целую потому, что люблю. Крепко обнимаю потому, что скучаю. Люблю потому, что любима тобой. Тебе понятно, что твоя Любаша сегодня очень сильно загрустила, мне не с кем поговорить и поплакаться в большое-большое плечо. Гриша, ну где ты! Мне так не хватает тебя, тебе наверно этого не понять. Я тебя жду очень, очень. Ну что же, спокойной ночи. Сладких и здоровых снов. Любаша.
      
       30.10.97.. 21.15. Сегодня праздник – день ангела Веры, Надежды и Любви. И очень обидно, ведь никто не поздравил. Ну, да ладно. Начну с самого продуктивного. Собирали грибы с 10 часов до 17, ну до обеда с детками, а после обеда с Олесей вдвоем собрали по 5 ведер. Так что, работы еще хватает. Завтра берем с собой тачку и едем собирать опята. Зима все-таки возьмет свое. Я вот все о себе, да о себе, ничего толком не могу спросить как вообще ты? Как твое здоровье? …Гриша, там, на перроне ты смог сказать главное и вместить в единое целое слова благодарности. Уж я так красиво не научена говорить. Я больше чувствую душой и сердцем. Лишь одно могу сказать я тебя сильно люблю, крепко целую и очень жду. Как бы мне хотелось, чтобы ты всегда был со мной рядом. Я тебя жду, мой дорогой и любимый человек. Спокойной ночи. Целую, обнимаю. Твоя Любаша.

       1,10,97, среда, поздний вечер. Вот я тебе и дозвонилась. Дорогой, я никак не могу все расставить на свои места. Ты, я и наши дети. Все это мы. И решать настоящее и будущее, будем только мы….. Если точнее сказать, эти строки не письмо, а чувства на
тот или иной период…. Я тебя полюбила и запомнила таким, каким ты был в автобусе. Просто не знаю, как сделать, чтобы наша встреча приблизилась. Дорогой мой человек, любимый мужчина, пусть будет так, как есть, и ничего изменять не будем. Гришуня, мне просто не хватает тебя! Я тебя обнимаю, целую, хочу зарыться в твою подмышку и крепко заснуть.

       Добрый вечер, далекий мой любимый человек. Сегодня уже 2.10.97 и 20.40 по Украине. Казалось бы, что прошло много времени, а оглянись назад, так это все было совсем недавно. Буквально вчера говорила с тобой, а еще вернее – слушала тебя. А сегодня никого, тишина. Боже, как я завидую людям, которые имеют работу. Ведь они живут, а я здесь потихоньку глушью набираюсь. Так и с ума сойти можно. Хорошо, что с сыном уроки готовлю, и то радость. Гришуня, мне так хотелось бы учиться где-нибудь, я имею в виду пединститут, но желать одно, а иметь другое. Ладно, закончу об этом. На улице холодно, в голове туман. А ты говоришь, - грибы. Вот такие грибы, когда намыла их целую башню, да в холодной воде.

       3.10.97 Сегодня шкварила и пекла, готовилась к завтрашнему дню. Если честно, то не знаю даже, кто будет, потому, что никого не приглашала, но Олеся с семьей будет обязательно. Так что, извини, сильно устала, да к тому же еще дым не разошелся, ест глаза и не дает возможности сосредоточиться, но я тебя никогда не забываю. Думаю, где ты, что делаешь. А у самой, кроме всего прочего, всегда в глубине души «Ты-то, Любаша, нужна ли ему?»….Постараюсь сегодня все подготовить, чтобы нарядить свою «куклу», и она завтра будет самой красивой девочкой. Я тебя целую и обожаю, будь здоров, желаю покойной ночи! До завтра. Любаша.

       17.00 04.10.97 Ну, что же можно сказать? День проходит, и нового ничего не принес. У меня слезы на глазах, но, увы, не радости, а грусти. Главное, что бы дети были рады. Знаю одно, – для меня в жизни ближе и дороже их нет никого. Ведь только эти существа никогда не смогут разлюбить и бросить, а пожалеть - они всегда первые.
Гриша, наверное, твой возраст для меня наиболее подходящий. Потому, что начинаем мы ценить то, что есть рядом, а не искать золотых гор. Если честно, то в данный момент у меня плохое настроение. Раньше у меня было море друзей, а здесь я одна. Это очень тяжело во всех отношениях. Не могу я больше так. Извини за такую грустную ноту, напишу тебе позже.

       23.50 04.10.97 Как и обещала, продолжаю свою писанину, но с такой радостью на душе, что теперь мое письмо придет к тебе намного раньше, чем ожидала. Вот сидим мы вечером, Олеся со своим мужем и дети. Тут - стук в дверь. Стоит мужчина на пороге и объясняет ситуацию, что едет из Москвы в деревню, что за речкой, а переправиться уже нет возможности и негде переночевать. Так что мы все вместе посидели за столом, и, как я услышала о том, что смогу передать тебе свое пламенное «люблю, целую, жду», стало так хорошо!
       . . . .

       Не знаю, догадались ли Вы, что этим случайным незваным гостем оказался Ваш покорный слуга. Таким образом, стал я действующим лицом этой сказки. Сидел за столом, справлял с ними день рождения дочки (хорошо, привез с собой Московские шоколадные конфеты, они оказались очень кстати). А затем гости ушли, дети были быстро уложены спать, и, пока мы с Любашей мыли посуду и приводили комнату в порядок, услышал я то, что Вы прочли вначале. Был я уложен в гостиной и долго не мог уснуть, а утром Любаша вручила мне тетрадку со своими многодневными письмами, баночку с грибами и телефон ее милого. Благо, из Москвы он это письмо мог получить на добрых две недели раньше, да и грибочки я мог бы передать ему к Новому году при моей поездке по делам в тот городок.
       Быстро закруглили с тещей сезон, нагрузили тележки, сумки вареньем, орехами, молодым виноградным вином, да и отбыли в златоглавую (первопрестольную). Через день после приезда позвонил я Грише, отправил бандеролькой исписанную тетрадь (кстати, Люба
сама попросила посмотреть свое многостраничное письмо, настолько чувства ее были горячи, так что, я не чувствую угрызений совести, сняв его ксерокопию).

       . . . . .

…… Если бы ты только знал, как жду я момента нашей встречи. Дорогой мой, будь спокоен, ведь в сердце есть место только тебе. Если любишь, значит веришь. Я не знаю, как получится, передам тебе баночку с грибами и, если она попадет к тебе где-то в декабре, не удивляйся. Если не на день рождения, то на Новый год обязательно откроешь.
… Как же много я о тебе думаю, вспоминаю наши короткие встречи. А, может, они самые длинные, кто знает? Еще и еще раз пишу, что люблю тебя и жду нашей встречи! Как мне было приятно идти рядом и чувствовать себя нужной тебе. Ну, буду заканчивать, ведь уже совсем поздно, а я с тобой говорила, говорила и не наговорилась. Целую, обнимаю, люблю. Мне так не хватает тебя! 24.00.

       08.15 05.09.97 Любимый мой, извини за почерк, но все это не сравнить с искренностью и любовью, с какой я отношусь к тебе. Плохо, что нет возможности видеться чаще, но хорошо, что есть тетрадка с ручкой. Поэтому, читая мою тетрадь - письмо, знай, что в любую минуту, утром и вечером, твоя Любаша всегда с тобой. Договорились? Тогда, береги себя. Смотри, впереди зима. Целую еще раз, обнимаю и сильно скучаю.

       . . . .

       Где-то, через месяц встретились мы с Гришей, когда я по делам оказался в этом городе, возраст которого не меньше Московского, а среди достопримечательностей, - машиностроительный завод, канатная фабрика, основанная еще Петром I для оснащения строящегося русского флота, да еще церкви и монастыри. Поговорил с Любиным избранником, ничего, приятный мужик, хотя, я бы так по нему с ума не сходил (ничего удивительного, что точка зрения Любаши на него несколько отличалась от моей).
       Ну, потом дел было много, так что я как-то отключился от этой истории. Вот уже наступил апрель и снова, снова собираемся на Украину, вспомнил эту историю, ну, обязательно увижу, узнаю. Приехали, срочная подготовка сада и огорода. Вот и поездка на базар, откуда можно возвратиться на автобусе через мост, или через переправу рядом с Любиным домом. Конечно, я с покупками двинулся к переправе, но, увы, дом оказался на замке. И уехал я через четыре дня, так и не узнав, что и как сейчас у Любаши с Гришей.
       В августе я уже снова там, теперь у меня впереди был целый месяц, и я не сомневался, что на этот раз окончание прошлогодней истории я все-таки узнаю. В очередной базарный день снова оказался я у знакомого забора, да только дом все закрыт, и узорных занавесок на окнах не видно. Как не обратиться к соседям, тем более, я всегда удивлялся тому объему информации, которым обладали местные (особенно, женщины). Кажется, в радиусе 50 км. знали они всех жителей, кто где живет, у кого пала корова, и чей сын связался с плохой компанией. В первом же дворе узнал, что уехала Любаша с детьми в Россию, к мужику, с которым здесь познакомилась. Сказали мне, и где живут её знакомые, с которыми она была дружна, что и детей им подкидывала, когда к нему одна уезжала (и это известно!). Вот и двор с новым забором и зеленым «Жигуленком», а вот и Олеся – Любина соседка. Правда, одета она была немного иначе, чем тогда, год назад, на дне рождения Любашиной дочки. Ничего удивительного, кормить коров и убирать за поросятами в одежде «от Версаче» не ходят, да и Слава Зайцев, не говоря о Валентине Юдашкине, в этот деревеньке не живет. Она-то меня не признала, пока я о Любаше не заговорил, ну, а после этого, её уже было не остановить. Самым очаровательным в нашем разговоре было её искреннее удивление, как же это я не был на свадьбе Любаши с Гришей, - «ведь это - совсем рядом с Москвой». Она нисколько не сомневалась, что там, где я живу, было известно о Любашиной свадьбе
       Так что, в этом году, проезжая знакомое место, я уже не буду смотреть на последний домик с правой стороны дороги, есть ли замок на двери, и какие занавесочки сейчас на окнах. Да и в тот подмосковный городок дела меня в ближайший год вряд ли приведут. А если и буду там, все равно Гришиного телефона у меня сейчас нет, так до старости и не научился я записывать телефоны в книжку, а только на бумажки, которые через неделю или месяц обязательно потеряются. Да и стоит ли сказку трогать вновь? Пусть она и останется сказкой, а я не перестаю удивляться и радоваться действительности, которая не так уж редко выдает сюжеты, что и нарочно не придумаешь.

       Украина-Коломна-Андреевка-Псков-Украина 1999-2000