Памяти Ольги Толстой проходит дней дремотная хмарь

   ПАМЯТИ ОЛЬГИ ТОЛСТОЙ

Проходит дней дремотная хмарь,
Что тянутся и летят,
И взглядом я устремляюсь вдаль,
Увы, всё больше назад.

Вот снова вижу себя молодым:
Я неудачно женат,
Я тощим был, совсем не седым,
И был задумчив мой взгляд.

Среди подружек моей жены
Была девица одна,
Была прекрасней она луны,
Когда сияет луна.

Волос каштановых водопад
Рассыпался по плечам,
И волновал кареглазый взгляд,
И землю слегка качал,

И благородная кровь текла
В жилах её, друзья,
Многих сводила она с ума,
Но, клянусь, не меня.

Я выделял её из подруг,
И вот она как-то раз –
Я – почему-то решила вдруг –
В неё упёр серый глаз.

И хоть всё это было не так,
И в чём здесь моя вина?
Меня за тот ли, этот пустяк,
Но невзлюбила она.

Пути мои разошлись с женой,
Об этом лишь пара фраз:
Дорогой пошёл я совсем иной,
А старая скрылась с глаз.

Всё для меня поросло быльём,
Всё забила трава,
И ухнула в памяти водоём
Кудрявая голова.

Но всё ж иногда я вспоминал
Каштановый водопад,
Что ленинградский ветер трепал,
И кареглазый взгляд.

И как всё удачно в ней сошлось –
Порода, краса и страсть,
Но чёрту, видно, как в горле кость,
Когда у других всё в масть.

Летели годы как скакуны,
Меняла мужей она,
Те дни её для меня темны,
Как в облаках луна.

Достойного спутника не нашла?
Заменой ли алкоголь?
Но только волна, что её несла,
Мне причиняла боль.

И падала вниз куда-то она,
И выплывала вверх,
И хоть частенько была больна,
Была бесшабашней всех.

Лежала в психушке. К чему слова?
Ложится к стежку стежок.
Её кудрявая голова
Всё больше клонилась вбок.

И не спасли ни род, ни семья,
Что заняты лишь собой,
Когда качалась под ней земля
И шёл её смертный бой.

Никто не выхватил из огня,
И никто не помог,
И все сейчас, включая меня,
Смотрят куда-то вбок.

Ушли с земли её редкая стать,
Кудрявая голова,
Но всё ж я очень хотел бы знать,
Что где-то она – жива.