Конец романа или грёза в летнюю ночь

     Он сидел у её кровати и читал книжку в мягком переплёте, из тех, что продают у входа в метро «любая за 10». Каждое предложение давалось ему с трудом. Слова набивались в рот густой перловой кашей и словно застревали в горле. Он бы написал лучше, он и писал когда-то лучше…
     Она вздохнула, как бы очнувшись, и сказала: - Читай громче, не понимаю…
     Когда-то, скорее, очень давно он пробовал себя в прозе. И даже имел публикации в журнальчике местного литературного кружка. Девушкам очень нравились его декламации, мягкий вкрадчивый баритон и зачёс на пробор светлых шелковистых волос… Жена не без оснований приревновала, он спасовал и оставил литературное поприще, не успев заложить достаточно кирпичей в фундамент будущего нерукотворного памятника. Тем не менее, в кругу знакомых его называли "автором", а супругу свою он исподтишка ненавидел…
     Год назад после очередного гипертонического криза она слегла, а он сделался сиделкой…
     Она всхрапнула, он выронил книжку и откинулся на спинку кресла.
     «Боже мой, Боже мой!» - сами собой возникали в голове слова и били куда-то под самое темя: «Конец, Боже мой, это конец! Вся жизнь… Боже мой!»…

     Он очнулся оттого, что кто-то тронул его колено. Перед ним было густое сизое облако. «Пойдём, - сказало облако,- пойдём!» И он без видимых усилий встал, точнее, взлетел с кресла и, ухватив протянутую руку, направился к окну.
     Стояла ночь. Та самая июньская ночь, которая своим коротким приходом дарит отдохновение всему живому от угнетающего дневного зноя. Крупные звезды, казалось, хотят прорвать ткань чёрного небосвода и просыпаться на дома, дорогу…
     Оказавшись с другой стороны окна, он заглянул в него: небольшая комната с кроватью, секретером и горящим ночником показалась ему знакомой. На постели под тонким белым покрывалом лежала женщина. Он не должен был видеть её глаза, но почему-то явственно ощущал на себе её пристальный взгляд.
     «Убийца!» - пронеслось у него в голове, и через мгновение еще раз «Убийца!»
На этот раз он определённо узнал голос жены. Холодный пот прошиб его, и он чуть не выпал из облака, оказавшись при этом перед окном этажом ниже. Молодая особа стояла у большого зеркала и расчёсывала длинные блестящие волосы. Она готовилась ко сну, стояла дивная летняя ночь, и девушка была обнажена.
     «А-ах!» вырвалось у него, и тут же раздался гром. Так бывает иногда, сухая гроза. Но этот неожиданный рокот поразил его как некий знак, посланный свыше. Он закрыл глаза и попытался слиться с сизым облаком. Аромат дешёвой сигары накатил на него, и он, поперхнувшись, отдёрнул руку и рухнул на тротуар…
     - Читай громче, читай же!- голос жены вывел его из забытья. «Да-да, это Конец! Вся жизнь!» - снова закружилось у него в голове.
     «Он подошёл к ней сзади и обнял. Это привычное для неё объятие показалось ей на этот раз слишком страстным, каким-то даже судорожным. Она повернулась к нему и ужаснулась: его лицо было перекошено зверским оскалом. Он схватил её за горло и повалил навзничь. Она недолго трепетала, словно лань в зубах молодого льва. Глаза её закатились и потухли. А он всё крепче сжимал её в своих бешеных объятьях и шептал: - Любовь моя, моя любовь!..»
     - Конец романа,- сказал он, выронив книжку, и с тоской посмотрел на окно. Оттуда всё ещё доносился запах сигары. А этажом ниже молодая особа, пытаясь заснуть, смотрела в потолок и, предаваясь мечтам, гладила свое нежное хрупкое тело…