автобус

...какая-то слабоосвещённая гостиница, где у входа лежат чемоданы и среди них - два моих. Автобус скоро должен подойти и мы в него сядем. Мы сядем и поедем в Крым нашим обычным маршрутом. Чемоданы загрузит персонал гостиницы, потому что все мы - безрукие. Подходит старый автобус, только водитель и люди в нём - новые и мне не знакомы. Водитель открывает дверь длинной рукояткой, я сам поднимаюсь по ступенькам и прохожу в салон. В салоне - почти все места заняты, но одно, в отдельно стоящем, как космическом кресле - свободно. Я сажусь и мне уже не видно: зашли ли остальные "наши" и загрузили ли мои чемоданы?
Автобус медленно трогается и ползёт по кривым и старым улицам города. Но где же хоть одно знакомое лицо? Где чемоданы? Схватившись за чью-то одежду зубами, я встаю и пробираюсь к водителю.
Водитель - мужчина лет тридцати пяти, с чёрными блестящими усиками и всё знающими глазами. Говорит, что мы можем вернуться и забрать остальных от гостиницы, только... (тут я должен что-то пообещать) Я начинаю говорить, что конечно же мы заплатим. Я заплачу. Я готов пообещать им(ему) свою кровь, даже свою жизнь, в конце-концов, лишь бы вернуться.
Лица. Вот, что было всё это время необычно! Лица пассажиров - не весёлые и не грустные, а ждущие, когда и как эта история закончится. Автобус с трудом разворачивается, но дальше не едет. На дороге - играющие дети. Автобус стоит. Сейчас я должен выйти и уговорить детей освободить дорогу. А детям весело! Они кувыркаются в пыли и смеются. Я стою перед ними не открывая рта и молчу, потому что по краям дороги - бездонные обрывы. Сообразительные дети, которые всё и всегда понимают лучше нас, вдруг ловко откатываются и ложатся вдоль дороги, как бордюры. Автобус может ехать дальше. Однако, молчаливые лица пассажиров внушают мне, что дорогу теперь должен указывать я. Я иду впереди, а автобус едет за мной. Постепенно, узкая дорога начинает раздваиваться, но не вправо и влево, а вверх и вниз, как два языка, один из которых уходит в небо, а другой - под землю. Я выбираю дорогу, ведущую вверх, но автобус выворачивает на нижнюю и исчезает. Автобус исчезает, а я стою на развилке, между небом и землёй. Мне очень одиноко и нечем вытереть слёзы. Я стою без вещей, без друзей, без надежды и теперь мне ужасно хочется, чтобы автобус вернулся...