К концу столетнего свиданья
подарит долгое страданье
мир, бывший радужным и светлым
и оказавшийся вдруг пеплом
огня былого вдохновенья
и чувства легкого как песня
струн лиры, будучи известным
претендовал на откровенье
и звуком ясным увлеченный
планет аккордом упоенный
летел луч дальнего светила
и не заметил как разбила
его на тысячи частей
полутонов, окрасок, дней
зеркальная поверхность моря
планеты сумрачного горя
осколки падали в огонь
пучины издревле бессмертной
и жестом пламенным и верным
сгорала и моя ладонь
Свидетельство о публикации №109060107031