Александр Македонский часть9

Царица Ада,
В Кари правила и была рада
Приходу царя Македонского,
И, принимая его по - свойски,
Лучшее место ему отвела,
Сыном своим его назвала,
Поваров к нему определила,
Да каждый день подарки дарила.
Александр к тому не привык,
А рацион его был не велик,
Порой, он шутил:
«Ночной переход мне завтраком был,
В обед же я скудный завтрак любил,
Хочешь бойца в царя превратить,
Чтобы его на трон усадить?».
В детстве его Леонид приучил,
Когда Александр спать уходил,
Перед сном все у него проверяя,
Сладости все от него убирал,
В жестких условиях подростка держал.
Царице об этом он рассказал
И, покидая,
Оставил сатрапом прекрасную Аду,
Подчинив ей все земли в награду,
Так поступал, кто ему поклонился,
Верой и правдой служить согласился.
Отправился в Галикарнас (Бодрум, Туция).

Читатель! Наверно для нас
Будет наглядней на карту взглянуть
И, проследив его длинный путь,
Представить себе то передвижение,
Где были бои и большие сражения.

Мемнон царя в крепости ждал
При том размышляя,
Строил догадки, предполагал,
Но так и не представлял,
На что Александр может решиться,
Зная, что к крепости не подступиться.

Мемнон – опасный соперник царя.
Просто так и зазря
Решение не примет и в бой не пойдет,
И воинов на смерть не поведет.
Как полководец – талантлив, умен,
Военного опыта был не лишен.
Царь Дарий с Мемноном считался,
Ему доверял, на него полагался.
Мемнон от него не скрывал,
Что Александра достойным признал,
Хотя битву при Гранике он проиграл,
Но понимал, что не все потерял,
А потому его ожидал.

Ров вокруг стенки в сотню локтей,
Не позволял подобраться плотней.
Царь то  уяснив,
Тактику тут же меняет,
И начинает ров зарывать,
Механизмы вперед выдвигая,
И воинов от стрел защищая,
Работу настойчиво продолжает.
Вскоре ров закапали
И подъездные пути воссоздали.
Но землю совсем не сравняли,
А персы уже попытались
Часть механизмов поджечь
Тогда у ворот началась сеча.
Штурм крепости не удался.
Кто – то на следующий день попытался
По лестнице в крепость забраться,
Но этот трюк также сорвался,
Тогда царь постарался
Машины осадные к стенам пригнать
И с их помощью вновь штурмовать.
И в этот раз не удалось.
Осада ее продолжалась.
И здесь Птоломей,
Пытаясь ворваться в ворота быстрей,
Бой начинает,
Но… в этот момент он погибает,
И царь эту бойню опять прекращает.
А ночью вдруг ему сообщают:
«Дома в Галикарнасе пылают».
Царь, немедленно всех поднимает
И крепость вновь штурмовать начинает,
И сходу берет,
А в этот момент он узнает,
Что город горит,
И вместе с конным отрядом спешит,
Чтоб всех отловить,
Или на месте убить
Тех кто поджигал
И, заметая следы, убегал.
А Мемнон?
Мемнон, друг мой, по морю сбежал;
Александр в этот раз его не поймал.

Пармениона царь отсылает
В Сарды.
С другой частью войска сам отбывает
В Ликию и Памфилию.
Молодоженов всех отправляет
Домой, в Македонию,
А дальше свой путь во Фригию намечает.

В Памфилию царь рядом с морем пошел,
Путь не простой тогда он нашел.
Море, бывает, частенько там злится
И хорошо в тех местах «веселится».
Волна, если сильно не в духе, накатит,
Кто рядом и мимо проходит – прихватит,
Но Александр удачно прошел.
Нет, не случайность в пути он нашел;
Так он не считал,
И в сознание многих вселял,
Что случайностей с ним не бывает,
Сын Бога он, и тот ему  помогает.

Море!
Кому не знакомо, что это такое,
И кто же не слышал плескания волн
И шум их, в который с годами влюблен.
Не каждого море любезно  встречает,
И тихой волной разговор начинает.
Кому - то нашепчет о добрых делах,
Расскажет о дальних и звездных мирах,
То вдруг разозлится и нагрубит,
И жестко порою заговорит.
Когда оно злится, не зная предела,
Тогда его здорово, что – то задело,
И гнев свой обрушит на тех, кто грешен,
Определит, что их срок предрешен;
Но может часами о дивном вещать,
Его можно слушать и тихо кивать.
И кто – то его тогда понимает,
А может быть новое что – то узнает.

Царю было от роду двадцать три года
Невзгоды и плохая погода
На нем не отражались,
Но в характере появлялись:
Властолюбие и горделивость,
Недоверие и прозорливость,
Вседозволенность, неповторимость,
Честолюбие и нетерпимость.
И на фоне ребячьей бравады,
Без тормозов, несозревшей преграды
Характер его проявлялся
И через край, порой, выливался.
В Фаселиде (Ликия), остановившись,
И с друзьями как - то напившись,
Направились все Теодекта почтить,
К нему на могилу, чтоб  повеселить
Себя и ему поклониться
И в память о нем у него порезвиться.
Венками могилу его закидали,
Свое уважение поэту воздали;
Повеселились и все разошлись,
Но, друг мой, нашлись
Историки и записали
То, что видели и то, что знали;
Факты из жизни нам передали
В своих трудах и дошедших посланиях,
А также в известных ныне изданиях.