В. Некипелов. 46. Молитва цветов. 7. Ковбой Гарри

Виктор Некипелов. Избранное. 47. Цикл " Молитва цветов" (8).


БАЛЛАДА О КОВБОЕ ГАРРИ

 
А детству вечно хочется в полет!
Всё жаждется походов, скачки, боя...
Приходит сын из школы и поет
Какие-то куплеты про ковбоя.

 
(«В дверях стоял наездник молодой,
И взоры его молнией блистали.
Наездник был красивый сам собой,
Пираты все ковбоя Гарри знали...»)

 
О чем он там? Не сразу разберешь,
Лишь уголком сознанья отмечаешь
Постой, постой! О чем ты там поешь?
Откуда ты такую песню знаешь?

 
(«О Мэри, он явился, Гарри твой,
Но, братцы, он не наш, не с океана!
Мы, Гарри, рассчитаемся с тобой! –
Раздался пьяный голос атамана...»)

 
И вспомнилось мне собственное детство,
Страда эпохи – год 37-й.
Испания. Турбины Днепрогэса…
Отцы не возвращаются домой.

 
То здесь, то там – привычная картина.
В четвертом «Б» уже полно сирот…
А гордая папанинская льдина
Под гром фанфар
                в Гренландию плывет!

И нам, мальчишкам, трудно среди взрослых,
Средь их недоумений и обид.
Гоняем мяч. И смачно лупим в доску.
И убегаем из дому в Мадрид.

 
Шагать хотим со всей эпохой вровень,
А может быть, – на шаг ее вперед.
Но нас, конечно, на вокзалах ловят
И, сняв штаны, добротно лупят... Вот!

 
(«И в воздухе сверкнули два ножа.
В таверне затаили все дыханье,
Все знали атамана как вождя
И мастера по делу фехтования...»)

 
Смешно и грустно думать мне сейчас
И кажется немыслимо-нелепым:
Ну как могла та песенка для нас
На много лет – вдруг стать духовным хлебом?

 
А может быть… Да так оно и есть –
Была она про дерзость и отвагу,
Про мужество, достоинство и честь,
Про рыцарскую, праведную шпагу.

 
Был и еще, как говорится, «гвоздь»:
Нам нужен был пример для подражанья.
Вождя-то мы имели, только вождь...
Был не мастак по делу фехтования!

Ах, если б скинул тесный свой мундир,
Да чем сидеть безвылазно на троне, –
Устроил громкий, рыцарский турнир
На убранном цветами стадионе!

 
Да въехал сам под бой колоколов
На жеребце караковом в ворота,
Да в праведном бою – переколол
По одиночке – всех «врагов народа»!

 
Но он сидел в гранитном терему
И не являл ни чести, ни отваги,
И нам, мальчишкам, не было к кому
Нести свои коротенькие шпаги...

 
(«Но Гарри был угрюм и молчалив
Он знал, что ему Мэри изменила.
Он молча отбивался у перил,
И Мэри в этот миг его любила…»)

 
О нет, мы твердо верили отцам,
Но, видимо, для правильного роста
В ту пору остро не хватало нам
Какого-то
                гормона благородства!

 
А песня очищала и вела –
Без позы, без идеи и назиданья,
А песня восполняла, чем могла,
Жестокие пробелы воспитанья.

Поздней, конечно, с горечью поймем,
Что нам отцы так долго, дружно лгали,
И сами, напитавшись новых догм,
Забудем про «моральный кодекс» Гарри…

 
Позднее философию свою
Придумаем легко...
                А что попишешь?
…………………………………………...
 
– Ты что, отец? Я всё пою, пою,
А ты сидишь – задумался, не слышишь!

 
1967

==============

Примечание от публикатора.
В шестом классе (в марте 1954 года) я лежал в городской больнице с воспалением легких. Среди других больных был мальчик из детдома. От него-то я и услышал «Ковбоя Гарри», «Аржака», «Мурку». Для меня это был первый глоток социальной свободы…
В.С.