Иерусалим. Иван Бунин

Это было весной. За восточной стеной
Был горячий и радостный зной.
Зеленела трава. На припеке во рву
Мак кропил огоньками траву.
 
И сказал проводник: "Господин! Я еврей
И, быть может, потомок царей.
Погляди на цветы по сионским стенам:
Это все, что осталося нам".
 
Я спросил: "На цветы?" И услышал в ответ:
"Господин! Это праотцев след,
Кровь погибших в боях. Каждый год, как весна,
Красным маком восходит она".
 
В полдень был я на кровле. Кругом, подо мной,
Тоже кровлей, - единой, сплошной,
Желто-розовой, точно песок, - возлежал
Древний город и зноем дышал.
 
Одинокая пальма вставала над ним
На холме опахалом своим,
И мелькали, сверлили стрижи тишину
И далеко я видел страну.
 
Морем серых холмов расстилалась она
В дымке сизого мглистого сна,
И я видел гористый Моав, а внизу -
Ленту Мертвой воды, бирюзу.
 
"От Галгала до Газы, - сказал проводник, -
Край отцов ныне беден и дик.
Иудея в гробах. Бог раскинул по ней
Семя пепельно-серых камней.
 
Враг разрушил Сион. Город тлел и сгорал -
И пророк Иеремия собрал
Теплый прах, прах золы, в погасавшем огне
И рассеял его по стране:
 
Да родит край отцов только камень и мак!
Да исчахнет в нем всяческий злак!
Да пребудет он гол, иссушен, нелюдим -
До прихода реченного им!"
 
1907