В дымке очертанья утратившее

В дымке очертанья утратившее – вздрагивает
плоть тумана – утро дитя роста дерева –
                для которого пустяк все наше.
       Амброй серо – ладаном окутывая –
где кусты – по самые юбки подобрав
переходят полузатопленный год –
в неторопливом теченье Оши.
В говорливом птиц – узнавая прежде бывшее
                один и тот же улов из сети событий –
                пока не войдешь в воду с ячеей помельче.
     И все что казалось пустяки –  подступит к горлу –
выше время – как межень отойдет – если это времени вод –
чему ты доверялся – столь хрупкое – как разум Офелии
или любовь Элейн из Шалотта – что в цветочной пыльце
плывет – в декорации неба – тратясь в синей извести – 
погребен елей в саване Лласара – настежь открыты –
         глаза ее – глядящие на себя в Эдемском сари –
не столь опасны – и бог сандалий отталкивает
ее от берега удилищем чтобы плыла дальше
         к душам пыльцы – к глазам Аргуса.
Словно пробужденные цветы – бьются –  больше желтые
иду по следу –  окрыленные  из следа в след – перелетая
то вдруг замешкаются шаля – подпуская меня ближе.
                То взвинчиваются в небо – исчезая.