Крестовый поход детей

1

Мы открыли глаза и увидели свет,
Белый, поглощавший всё.
Лица склонились над нашими люльками
И протягивали руки, принося тепло.

Розовой глиной одели нам кости,
Белосахарной кожей обернули плоть,
В ладони вложили гремящие полости,
С толчёным горохом, адептом весёлости.

2

Мы сделали шаг и разбили колени,
На которых ещё нам не раз стоять,
Умоляя о милости, вымаливая прощенье,
Принимая удары и готовясь блевать.

Почти треть жизни ушла на книги,
Разложение мира на рога и корпускулы,
Шелест страниц, ковырянье в песочнице,
Стыд за себя и придуманные мускулы.

Многие клятвы, слова, помимо
Завещанных Богом «да, да» и «нет, нет»,
Ванные, полные розового адреналина,
Бившего из вен, влагалищ, сердец.
Простыни, залитые спермой и потом,
Набитые рассыпавшимися костьми,
Обесточенным мозгом, обессиленной плотью,
Нервами, уже обугливающимися от тоски.

3

Прозрачные веки оконных стёкол
Занавешивали шторы табачного дыма,
Мы погружались в лёгкое обаяние порока,
Пытаясь доказать, что и мы любимы.
Оставляя зарубки на старых кроватях,
Покупали другие, побольше и крепче,
Поглощая мартини на злачных paty,
Считали минуты, поджидая вечер.
Перегибались с балконов, в пьяном угаре
Любили всех, подряд и сразу,
На короткий миг становясь королями,
Властелинами обделанных унитазов.

4

Где-то вдали, из облаков и чаек,
Слагался туманный образ любимой,
С жасминной кожей и тонким станом,
Всегда желанной и недостижимой.

В слезах ромашек, гвоздик ресницах
И пряно-прелых жуках медвяных,
На стёртых летописью страницах
Она являлась кувшином талым,
Прозрачным призраком Иерусалима.

5

Косматый Фенрир принёс Рангнарек,
И боги сыпались с неба смоквами,
Навеки проклятыми, как веки сморщенными,
Ложились вокруг погребальными горками.
И тризна неслась тазами медными
Нам лица пеной кропила мыльною,
Чтобы в землю уйти потоками мутными,
Родиться Венерой сиюминутною.

6

Усталость горбилась над горизонтом,
Почти ушей холмов касаясь,
Клюкой - изломанною молнией –
В земную твердь, как в плоть, вонзаясь.