Баллада о спасении

               

Не видная за скошенным утёсом,
Бревенчатые тёмные бока,
Покрытая дубовым плотным тёсом,
Келейка впрямь была невелика.
Здесь день и ночь не прекращалась битва,
Отнюдь не нарушая тишины.
Здесь старец жил. Иисусовой молитвой
Спасал себя для горней вышины.
Когда пришел – никто того не помнил,
Да он и сам запамятовал день.
Он поселился близ каменоломни,
Верстах в семи от ближних деревень.
Раз в месяц он спускался на равнину,
В любое время – в шапке на меху.
Молился в церкви, а потом корзины
Менял на хлеб, он плёл их наверху.
Одна вдова, за неименьем хлеба,
Хромого попугая принесла.
Он посмотрел на женщину, на небо –
И отдал ей утеху ремесла.
С тех пор в келейке поселилась птица,
Со временем исчезла хромота.
Захочет корма иль воды напиться,
Пожалуйста, есть зёрна и вода.
Привык наш попугай к житухе новой:
Нырь в форточку – и сядет у перил.
Всё хорошо, весёлый и здоровый,
Но вот беда – совсем не говорил.
Усядется, головку свесит набок,
Глаз бусинки блестят, как на мази.
И слышит келья переборы лапок,
Да – «Господи! Помилуй и спаси!»
А по весне он вылетел «размяться».
Сначала на перилах посидел,
Потом вспорхнул и начал удаляться.
Тревожно старец в небо поглядел.
Уж тень от кельи сжалась вполовину,
Когда летун опомнился: еда!
Он возвращался с головой повинной,
Но тут-то и ждала его беда.
Над ним вверху, в потоке восходящем,
Стоял орлан, осматривая лес.
Заметил он цветной комок летящий –
И черным камнем ринулся с небес.
Наш попугай хватился слишком поздно,
Немой и непослушный попугай!
Вот близок посвист, тень нависла грозно.
Ты отлетался, птенчик, погибай!
И от смятенья – вот первооснова! –
От страха ль, - ты пойди теперь спроси!
Немая птица крикнула два слова,
Но это было – «Господи, спаси!»
И вот она, небесная награда
За слово, как ни будь оно мало.
Орлан наткнулся, будто на преграду.
Отброшенный, свалился на крыло!
И закружил, тяжелыми крылами
Чуть шевеля, растерянный титан:
Откуда в небе яростное пламя?
А наш цветастый к дому подлетал.
Он пронизал, как пуля, воздух зыбкий,
В окно упал, почти что не дыша.
А Божий раб сказал ему с улыбкой:
«Иди ко мне, спасённая душа»!
Я прочитаю строчки снова, снова,
Над жизнью поразмыслю не спеша.
О, если бы Господь сказал мне слово:
-Ты спасена, заблудшая душа!-