Вошла в мою жизнь
и кофточке жёлтой в горох
вошла в мою жизнь непокорной,
устроила переполох.
Моё холостяцкое счастье,
на диво друзьям молодым,
разбила на мелкие части,
по ветру развеяла в дым.
Несбывшейся трассой канала,
гремевшею стройкой страны,
вконец ты меня доконала
в то майское буйство весны.
И песню о Сормове нашем
я пел на известный мотив,
что "девушек краше, чем в Тахиаташе,
ему никогда и нигде не найти".
Семейное счастье сложилось
из твёрдых и острых камней.
Быть может, не всё получилось,
не будем пенять на людей.
Мы сами во всём виноваты,
зачем нам кого-то винить?
Цена дорогая расплаты
за дерзкое право - любить.
Нас дети порой огорчают
тревогой своих неудач.
Они ещё всё наверстают,
и ты не горюй и не плачь.
Не так уж и всё безнадёжно,
не так уж плоха их судьба.
Без трудностей жить невозможно,
вся жизнь наша – только борьба.
Мы нашу горячую чашу
испили и выпьем до дна.
Быть может, и есть где-то краше,
но ты в моём сердце - одна.
Осталось не так уж и много
и старость зажала в тисках.
Такая у жизни дорога,
не думай об этих вещах.
Как в первое наше свиданье,
без страха, душой не скорбя,
твоё и моё увяданье
один я беру на себя.
Опять, скажешь, пишет и пишет...
Уж нет никаких моих сил!
Не буду.
Целую – твой Миша,
который давно - Михаил.
май 1986 г.
Свидетельство о публикации №109052805721