Архипелаг. 6. О Власове, Василии Григорьевиче, кад

      О ВЛАСОВЕ, НО О ДРУГОМ –
О ВАСИЛИИ ГРИГОРЬЕВИЧЕ ВЛАСОВЕ,
     КАДЫЙСКОМ МУЖИКЕ

А таких, как ты,  уж нет на свете,
Да и будут ли ещё – вопрос,
Ведь нужны едва ли не столетья,
Чтобы дух свободы в нас пророс.

Пусть и невеликого росточка,
Но ершист, задорен и упрям,
Против Власти чуть не в одиночку
Ты стоял укором скорбным нам.

И хотя, к молчанию приучен,
Наш народ глотал за сроком срок,
Всё наглей, циничнее и круче
Власть его раздавливала в сок.

Уж давно разрушена деревня
И крестьяне загнаны в колхоз, –
Только Власть Советская не дремлет,
А решает каверзный вопрос.

Везде очереди у пекарен,
Завивались в крупное кольцо,
И обеспокоен этим Сталин,
Рябоватым потемнев лицом.

Как же отучить народ от хлеба
Навсегда? Не продавать муки.
И такую мысль – свидетель небо –
Претворили в жизнь большевики.

Стрелку же перевели на местных,
Якобы раскрыв их заговор,
Суд прошел тогда малоизвестный,
В нём итогом смертный приговор.

Мысль была – закинуть в море невод,
И коль удался б эксперимент,
Уничтожить: на полях – посевы,
Ну а в сёлах - вредный элемент.

Только хитрый план разбит был умным
И простым российским мужиком,
Обернулся он конфузом шумным,
Развалился, словно снежный ком.

Прокатились по Москве процессы,
На которых с лицами ягнят
Сами подсудимые, без пресса,
Подтверждали почти все подряд.

И ревели тысячные массы,
Требуя не ссылок, а смертей,
И перегораживали трассы
Толпы одураченных людей.

Но среди всеобщего потопа
Вдруг встаёт обычный человек,
Не свою спасает, братцы, ж... , –
На плечах удерживает век.

Так явил нам Власов силу духа,
Наплевав на суд и на вину,
Закатил такую оплеуху,
Он Властям, что просто спас страну.

Спас её достоинство, ребята,
Тем, что в ней такие люди есть,
И не волки, но и не ягнята,
Просто люди, ценящие честь.

Спорил с прокурором он ершисто,
И саму Власть обвинить посмел,
Спор судебный выиграл он чисто
И за это получил расстрел.

Он во ВЦИК не подавал прошенье,
Милости ни от кого не ждал,
За такое к жизни отношенье
Я б его сто раз расцеловал.

Если б все такими, братцы, были,
На земле настал бы просто рай,
И его, на счастье, не убили,
А сослали в Туруханский край.

Сорок дней смотрел он в жизни точку,
Пережил все и перемолол,
Был он невеликого росточка,
Но мое он сердце проколол.