Исповедь отца

Мой батя был фронтовиком, хотя не брал Берлин.
Любил жену, детей растил - примерный семьянин.
Пришёл с войны, медали сняв, построил дом для нас,
А те медали брат с сестрой подрастеряли в раз…
 
Скажи-ка, Батя, как вы там сражались с немчурой?
Молчал отец, нахмурив бровь, и лишь махал рукой.
На День Победы,  по весне, костюмчик надевал,
Тот праздник для него, что жизнь – его святым считал.

Но как-то за пельмешками, приняв на грудь вина,
Под Пасху, с зятем за столом,  он речь повел сполна:
«На Белорусском всю войну... Рейхстага я не брал
Но там такого довелось! ... Зятёк, налей в бокал!

В моей  машине бомба-враг  полкузова снесла,
А я живой,  случилось так - судьба уберегла...
Я видел – батя говорит – ВСЁ,  и не дай вам бог,
А дважды это пережить, поверь, никто б не смог!

Я видел - взрывом разнесло подводы и коней,
И пахло мясом жареным еще живых друзей»…
Печальна исповедь отца, а мне так мало лет,
Что на слова «контужен был» - я не нашел ответ.

По улицам, пиная мяч средь сытой мелюзги,
Я про контузию его не напрягал мозги:
Возможно, голова болит,  как в баньке угорел,
Чуть раньше печку перекрыл – тепло сберечь хотел.

. . .
В печи ватрушек аромат, в шестке сверчок трещит,
И супчик на плите кипит,  вздымая аппетит.
Стемнело. Холод за окном сковал в стекле узор.
Отец налил по стопочкам - продолжен разговор:

"Как тяжко слышать о войне сплошную похвальбу,
А память мне о ней навек осколками во лбу.
Тот артобстрел,  тот взрыв в лесу, тот ужас с юных лет
Я каждый год с собой несу на наш  Парад Побед....

Ивану,  братцу,  нелегко - живой, но был в плену…
Не дай вам бог судьбы такой… ни вам и никому!"
Сказал он нам, поведал всё и опустил глаза,
А по щеке фронтовика течет печаль-слеза…

С тех пор я вёсен не считал, бородку отпустил,
Но вот однажды в мир иной отца я проводил.
Как дальше жить, как в мир входить, мне было невдомёк,
Но брат с сестрой - они со мной, всегда дадут урок.

Опять весна! Мне почтальон нажал в дверной звонок.
Теперь уж мне военкомат прийти назначил срок.
Но раз зовут - собрался в путь, повестку прихватил…
Куда зовут!?  Зачем зовут!?  Ведь я уже служил!

Вхожу в просторный кабинет, представился, как есть.
Полковник с сединой в висках поднялся, отдал честь.
«Награда вашему отцу должна быть вручена...
Да, многим жизнь подрезала священная война…»

Вздохнул полковник, грусть в лице сменил на строгий взгляд,
Вручил мне орден и сказал: «Теперь иди, солдат!»
Я за отца ответил: «Есть!» и опустил глаза,
А по щеке моей течет ЕГО печаль - слеза…
…
Я брёл домой, комок в груди стянув последним нервом.
Я плыл, как лодка по реке с отломанным веслом.
Я орден тот сестре отдал, рождённой в СОРОК ПЕРВОМ
И старшему брательнику – рождён в СОРОК ШЕСТОМ.


(моему отцу, Кононову Петру Васильевичу 1914-1983 г.г.)