Наполеон обработка

Как велико сие творение
Возвышенного юного поэта!
И всё ж... я правлю строки гения
Ах, Миша, милый друг! Прости мне это...

Мне извинением одно
Послужит слово Аристотеля,
Он говорил: "Мне друг Платон,
Но истина дороже своего теля!"

Потомки обкорнали эту фразу,
Призревши истину и метр поэтический,
Вот потому-то Мудman-а заразу
В свой огород не ждут категорически!

Я, помолившись, приступил...
Снимаю пред тобою шляпу.
Ты мой незыблемый кумир,
С почтением пожимаю лапу!

Я постараюсь обойтись
Культурно, нежно, объективно,
Чтоб строки устремились ввысь,
Но чтоб при всём том не картинно.

Хоть в правилах я взял бы фору,
Хоть в языках я не силён,
Но... пройти мимо здесь без спору
Не смог. Итак, --



              НАПОЛЕОН

     Где бьёт волна о брег высокой,
  Где дикий памятник небрежно положён,
  В сырой земле и в яме неглубокой --
 Там спит герой, друзья! -- Наполеон!..
    Вещают так: и камень одинокой,
И дуб возвышенный, и волн прибрежный стон!..


 Лишь полночь крепа траурный покров
    По сводам неба распустила,
     И влагу дремлющих валов
 С могилой тихою Диана осребрила.
   Над ней сюда пришёл мечтать
    Певец возвышенный, но юный;
  Воспоминания стараясь пробуждать,
Он арфу взял, запел, ударил в струны...


  "Не ты ли, островок уединенный,
    Свидетелем был чистых дней
Героя дивного? Не здесь ли звук мечей
 Гремел, носился глас его священный?
    Нет! рок хотел отсюда удалить
 И честолюбие, и кровь, и гул военный;
     А твой удел благословенный:
Принять изгнанника и прах его хранить!


  Зачем он так за славою гонялся?
    Для чести счастье презирал?
   С невинными народами сражался?
И скипетром стальным короны разбивал?
Зачем шутил спокойных граждан кровью,
    Пренебрег дружбой и любовью
   И пред Творцом не трепетал?..


Ему, погибельно войною принужденный,
    Почти весь мир кричал: ура!
  Весь свет до основанья, до ядра
Подмять готов был воин дерзновенный!..
 Но... Смешал Творец неколебимый ум,
  Ты побеждён московскими стенами...
 Бежал!.. и скрыл за дальними морями
  Следы печальные своих высоких дум.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

    Огнём снедаем угрызений,
   Ты здесь безвременно погас:
  Покоен ты; и в тихий утра час,
Как над тобой порхнёт зефир весенний,
Безвестный гость, дубравный соловей,
  Порою издаёт томительные звуки,
 Слышны в них: слава прежних дней,
 И сладость нег, и ярость муки!..
  Когда едва свет солнца отражён
   Кристальною играющей волною,
  И гаснет день: усталою стопою
Идёт рыбак с брегов на тихий склон.
 Несведущий, безмолвно попирает,
     Таща изодранную сеть,
Ту землю, где твой прах, заметь,
  Историей забытой истлевает.
А он, не перестав простую песню петь,
Нуждой нехитрою о завтрашнем мечтает..."

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Вдруг!.. ветерок... луна за тучи забежала...
  Умолк певец. Струится в жилах хлад;
    Он тайным ужасом объят...
И струны лопнули... и Тень ему предстала:
 "Умолкни, о певец! спеши отсюда прочь,
     С хвалой иль язвою упрёка:
  Мне всё равно; в могиле вечно ночь,
Там нет ни почестей, ни счастия, ни рока!
      Пускай историю страстей
   И дел моих хранят далёкие потомки:
     Презрю я песнопенья громки;
  Я выше и похвал, и славы, и людей!"

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .


Да, Миша, выше! Ты выше
Похвал, и славы, и людей...

Как ты из уст Наполеона
Меня от пения отчислил?!
Чтоб не искал я обертона,
В чужих строфах, а ясно мыслил
Для собственного построенья,
Где труда хватит и сомненья.

Но я, признаться, не считаю
Зазорным духу вставить втулки.
Пусть Дон Гуан погиб, я знаю,
Пусть Командора шаги гулки,
И это тоже мне известно,
Но точно так же интересно

Себя примерить к древу слова,
К корням припасть не понаслышке,
Найти крупинку от родного
Истока вечного. Покрышки
Пусть нет за это мне, нет дна,
Но... печать дара всё ж видна.

О, согласись, мой славный Лермонтов,
Мой в слове искуситель и учитель.
Когда б не ты? Я б даже в рекруты
Из форм классических наитий
Не вышел бы.  Да разве б смог
Понять изящный дивный слог?

И пропитаться музы тайной,
И рифмою, как сон случайной,
Идеей, что сплелась с веками?
Но ты мне этими строфами
Бьёшь по рукам и гонишь прочь,
В слепую злую чёрну ночь,

Где нет покоя меж дарами
Твоей изысканной поэзии,
Где нет мне друга меж делами,
Где я один хожу по лезвию.
Где призрак только юн и светел,
А тело пятнами всё метит...

Но, умолкаю... Пред тобой
Всё меркнет. Аз есмь гой.

1:18:28 26.05.2009