отъезд

Вот помятый пиджак, ярко-алый галстук, бритва и боль-
Чемодан заполняется, пустоту из себя извлекает.
Не забыть бы полотенце, документы, закинуть соль,
Чтоб посыпать раны в дороге. Билет угрожает
Бесподобной меткой « в один [без возврата] конец».
Ярко алой корридой Испания приглашает,
В то же время клеймя меня плеткой- беглец…беглец!
Без запинки расставание обещает.

А московская ночь до чертей беспощадна и хороша,
Укрывает улицы шелковым проперченным пледом.
Здесь останется до конца моя позапрошлая душа
Тосковать и ругаться с иссиня-черным небом.
Здесь проснутся на завтра люди уже без меня.
Окна накрепко, на задвижку в первый и последний.
Пол с разбитым паркетом ног следы храня
Между прошлым и новым единственный посредник.

Пустота оглушает музыкой прежних, невозвратимых лет:
От первого дня до нынешней жизненной середины.
Говорят, что у каждого в шкафчике таится  свой скелет.
У меня его больше нет. Только мусор, отпечатки и паутина.
Я не думал, что будет настолько трудно захлопнуть дверь,
Уходить, не обернувшись, гордо расправив плечи.
Просто ставим плюс в список своих потерь.
Время, от безысходности и жестоко, но все же лечит.

На ключах видавший виды бренчит брелок,
Отбивая в такт шагам вниз по лестнице детские мотивы.
Щелкает последний на этом месте дверной замок,
Сливаясь с тенями прошлого в эхо: ведь мы ещё живы. живы!
Приводят в чувство уличные загаженные дворы,
Исчерченные вдоль, поперек и даже между.
Как будто срываешь с тела слой иссохшей кожуры
И одеваешь пафосно- новую одежду.

А дальше вагоны и дым папиросы застелет взгляд.
Пусть мне не вернуться в брошенный мною город,
В душе жизнь и смерть танцуют неровный ряд
И.будто брюхо, жизненный  путь расколот.
Последней отдушкой подбитых фонарных столбов
За пазуху спрячется частица этой осени. Машинист затянется.
Здесь не уместно прощанье и выброс невнятный слов:
Я ухожу. Что от меня останется?