Города и годы

Суровый Лондон пахнет ромом,
Жестью, дымом и туманом,
Но и этот запах может
Стать единственно желанным.

В страшном каменном Нью-Йорке
Пахнет жёванной резиной,
Испарением асфальта
И дыханием бензина.

Ослепительный Неаполь,
Весь пронизанный закатом,
Пахнет мулями и слизью,
Тухлой рыбой и канатом.

Город Гамбург  пахнет снедью,
Лесом, бочками и жиром,
И гнетущим, вездесущим,
Знаменитым, добрым сыром.

У Варшавы запах сладкий,
И дразнящий, и несложный,
Запах сахарно-мучнистый,
Марципаново-пирожный.

А Севилья пахнет кожей,
Кипарисом и вербеной,
И прекрасной чайной розой,
Несравнимой, несравненной.

Вечных запахов Парижа
Только два. Они всё те же:
Запах жареных каштанов
И фиалок запах свежий.

Есть, чем вспомнить в поздний вечер,
Когда мало жить осталось,
То, чем в жизни этой бренной
Сердце жадно надышалось!..

Но один есть в мире запах
И одна есть в мире нега:
Это русский зимний полдень,
Это русский запах снега.

Лишь его не может вспомнить
Сердце, помнящее много.
И уже толпятся тени
У последнего порога.