Пасхальное шествие посв. Иосифу Бродскому

Каждый человек он как дерево, он отсюда и больше нигде.
Б.Г.

Смотри, как ножка у бокала хрустнула,
Отлетела, а бокал стоять остался,
Словно неделя после смерти,
Для умирающего всегда только будет.
Он верит в ней воскреснуть,
Он думает, что в среду его пасха,
Но только в воскресенье
Я раскрыл твои страницы:
"...Плывёт в тоске необъяснимой...
Из Александровского сада...",
Зоосад, прохлада,
И вот ты снова в моём сердце,
Родился сразу лауреатом,
Нобелевидным компроматом
На всю советскую страну.
Пасха.
Крест, золотой, большой, прямоугольный,
Прямоугольником народа,
По окружности церковной поёт:
" Христос воскресе из мертвых,
Смертью смерть поправ,
И сущим во гробе живот даровав.".
Прямоугольные пороги,
Ментовских гардонов,
Нас не пускают к ходу,
Мы опоздали, лишь те кто в церкви
Занял святой квадрат к 8-ми,
Достойны кружить во имя бога,
С лампадкою в руке.
Но мы успели встать
В апрельские, рождественские морозы,
Но успели рассказать,
Что холодно стоять,
В объятиях Марину грею,
Кричу в себя:
"Христос Воскресе!
Воистину воскресе.",
Всё тихо, но много голосов,
Высоко и низко,
Без стен дрожания,
Крест большой в ладонях белой плащаницы старейшины,
Словно грабители по лево, с права
Два белых стриженных,
Словно голуби с рыжиной - бородой,
В руках иконные знамёна,
Разнит с ворами только то,
Что трое все, и тот, кто за Христа,
Христа под всем молебном
Молят в рай попасть им,
И быть целебными средь ангелов,
Полезными хронически
Пергаментами, притчами.
Журналистический расклад
Мой темперамент-психопат,
И заунывные мажоры органа
Светло молчат,
Внимают акапелло,
Золото следят блестящее, алтарное.
Я пишу слово "парадная",
Восторг скрипит духовный,
Свистит раздор религиозный
Пониманья.
Пожеланья правильного пониманья,
Верного признанья,
Холод - грот духовный,
Ибо, буд-то окружное сплетение
Стен колодца,
Хранят воду-нас.
Под настольной лампой
Блик твоего кольца,
Мы видим вновь окружность,
По кругу,
Из никуда в неоткуда,
И скудно, поскудно лаяла свинья на выселках за МКАД,
Ты Питер полировал,
Потом Венецию,
армянам не давал,
Я сам пришел на стук.
Тот самый рождественский, любимый шум твой,
Твой выбор,
Твои мысли, смыслы,
Замызган плащ
Светлокоричневый,
Пальто брезентное,
Слова крупицами на дно страницы,
Те спицы вяжут воображение,
Те изображение,
Эти юмор,
Та одна Фауста,
Какого-то из нас,
Тот один спиц-небылиц.
Грубость прутьев вдоль забора,
Ни бекона, ни простора
В простынях собачих дома сумасшедших,
Скручивает сырость,
Вот мозги в завязку,
Стол на вымя,
Стул к кадилу,
Улюлюканье стрекоз,
По твоему согласное,
Глотание образия,
Очаровательная мразь,
Не дама,
Не Фехтфангер,
Не Пруст и не Маринина,
Глаголы - переходы к глаголам,
Существительное, к примеру мерседес,
Сродни с моделью "Чайка",
Тем самым в языке,
Затрещинкой слоёной, солёной,
Колёса и пике, над морем в море,
Морской птицы,
Струятся в небо,
Единым мелом,
Стёбом, дранкой дня,
Гусями, паствой,
Гусячей паствой,
Пастернаком, Самойловым,
В пике по пилке,
По границке погранично выграниченно,
Смешно.
Вот обратные пути,
Дорога к дому,
Не Христуются менты,
Сторожилы врат сокральных,
Как телохранители чего угодно,
Продолжают охранять,
На восторг интимный, субъективный, личный
Им плевать,
Работа, хоть свята, запятнана-
Работа,посменная забота.
Верба опадает, высохла,
Опадает кружевами-корешками,
Мандарины в ход пришлись,
Запивать и заедать,
Мандарины поглощать,
Словесный сок настаивать.
Пил грапу ты,
Курил, и оседала гарь
На закупоренность сердечных связок,
Пил водку, кашу ел у Штерн,
Я здесь читал "Потерянные сёстры",
На рассвете:
- Мне нужно глазами перечитать.На слух плохо воспринял. Вообще на слух плохо воспринимаю.
- Мне показалось больше удачных рифм, чем то, что читал 2 года назад. Есть лишнее, но это только автор может посмотреть, и просто напросто вычеркнуть лишние строки. И...(Так бы сказал Мирзоев, Саша этого не говорил) получилось бы удачное стихотворение.
- Слушайте, как удивительно. У меня на кухне, на рассвете, авторы читают стихи, и их обсуждают умнейшие люди.
В Лорке кристал отыщется,
В Байроне величье зарифмованности простоты,
За Данте... знаешь,
И кресты,
Журчит настроенно стекло,
А обезьяна в схватке с инстинктом быть свободной,
Никак не разобьёт непробиваемое.
И закрываясь образами,
И кресты,
И кресты,
Как крёстные отцы, с паяльником и канифолью,
За телевизором с открытой крышкой,
Запах горелого капрона - защиты проводов -
Ладан разговора
О праведности пятидесятников.
И кресты,
И маета, и смурна,
И минус.
И лестницы-мосты наверх, налево,
Наверх к холмам -
Тем Оденовским бурунам,
К витрине неба.
Всмотрись в настольный этот хлам,
Масло от шпрот течет по вилке,
Как бусинка с ладони,
А сама рыбка - на вид дерьмо,
На вкус солёный, при голоде - отрада.
Всё закупорено, как нерв подгрудный твой.
- Христос - чувство или осмысленная логика?
- Я думаю конечно чувство.
- Я думаю это такое пространство, плоскость, уровень, где чувство и логика единое явление...
- Естественно чувство... имено это и пугает.
- Почему?
- Почему?
- Никогда не поймёшь... не угадаешь как и почему... не почувствуешь... он расспределит высшую справедливость... катарсис случился... Диалектика страшная штука...
- Пришли на пасху, а получилось рождество.
Не ежегодный твой рождественский псалом?
И сретение?
Журчит настроенно стекло,
И тонкость, женской ручки,
Гладит надутое стекло,
Венецианское, а ныне и китайское.
С Большого на Дворцовую - этап коней чугунных.
Едины вы, одно, один.
Один на выстрел чет и нечет,
Орёл, что решка, господин Фатум,
Погода зимняя иль ранняя иль поздняя слякать,
Бывает и подсолнечная.
И дерево в зрачках родителей твоих,
Твоих, сестры всё также в комнате,
И молодо, и в той же
М.Б. Ты говоришь?
Булгаков?
Борисова?
Рисовала, и тоже рисовала,
Как у меня шесть лет,
Тебе на 25 хватило.
Родители:
- Еврей.
Мои то:
- Армян... черножопый.
А мрамор Пушкинских, литературных сводов
На Невском?
И шкатулка, когда от Эрмитажа
Скользишь глазом, через Неву,
По Петропавловской к Кунцкамере,
И вдоль колон на сфинксы,
Что в ней?
Твои брильянты?
Благодарность.
2009г.


Этот человек, иногда кажется, что только он меня понимает. Это я не о самонадеянности... Я очень долго к этому готовился стиху. И вот... этот человек вечен, и мне кажется, что он в чем-то... святой... Я люблю его всем сердцем и душой.... Скорей всего он, если есть рай, то...