Тополь

Дружище, тополь! Брат! Обломанная ветка,
полусухая, с листьями над чёрным обломом острым –
рукоять ножа древнейшего, насадка на копьё,
изъеденная временем,
не менее опасная, чем встарь:
под крепким ветром кремнем входит в грудь,
подставленную умозреньем под неё…
Ты дорог мне не этим, взятым вне нежнейших
только что из почек выглянувших листьев,
чьи лисьи мордочки нежны в апреле,
чьи коробочки в ноябре сродни сожжённым –
форму лавы застывшей в выжженных глазницах –
сохранившим письмам,
сказавшим о любви
и в небо дымом улетевшим во имя строгости любви,
вошедшей в память сердца, избегшего касанья грязных рук,
утратившего пламя Духа мира...
Моя квартира
храмом тополя освящена,
да святится воинственность любви
в коре под вьюгой жёсткой
доспехам равная,
хранящая возможность
волей Божьей
через время
пониманьем память сохранивших
вящей силой пламени зелёного ударить
в синий звонкий купол
страстнОго восхождения к вершинам Духа,
чей глаз не спит в час жуткий Гефсиманский
и перед истинами не сжимается в кулак,
следы венца тернового благословившее
и в наши дни и в кущах казахстанских
мыслящее ухо…