Мои стихи, как мои дети

                * * *   

Мне дал Господь 
на счастье иль на горе
в душе певучую струну,
А потому
мне нет покоя:
у песен я своих  в плену.
Несовершенные,
быть может,
для девственной души тихи,
Ничей покой
не потревожат
мои негромкие стихи.




          * * *    
 
Нет, я не льщу себе надеждой,
Что стих мой будет на века.
Написан он рукой небрежной,
Он – вдохновения строка.

Душа то спит, то вдруг проснётся,
И запоёт в ней голос рифм,
Что в каждой строчке отзовётся
От песен праздных до молитв.

Мой стих – дитя сомнений тяжких,
Что рвутся с воспалённых уст,
В нём мои мысли нараспашку,
В нём – трепетанье  моих чувств.

И я не каждому доверю
Отдохновение души.
Так плотно закрываешь двери,
Устав от праздной суеты.







    

                * * * 

Мои стихи, как мои дети,
Толпятся около меня.
И каждый я должна приветить,
И обогреть, как у огня.
Я той строке «вихры» приглажу:
Уж больно заковырист слог,
А эту, как струну, отлажу,
Чтобы сфальшивить стих не мог.
Толпятся рифмы, строчки, чувства,
Волненьем, наполняя грудь.
Какое ж надобно искусство,
Чтоб  жизнь  и  чувства в них  вдохнуть!
Я тем искусством не владею,
Как мастер, рифмы не плету.
Пою, когда запеть сумею,
Молчу, когда молчать хочу.



                * * *


Вот и прошёл спектакль мой,
И опустели кресла в зале,
За занавесом скорби и печали
Не разглядеть моей души пустой.

Был тот спектакль не очень шумным,
В нём жизнь текла сама собой,
Был тот спектакль не очень умным,
И разошёлся зритель мой.

Аплодисментов я не слышал,
Не выходил я и на «бис».
Мой зритель недовольный вышел,
«Какой  он, - говорил, - артист!».

Я лицедействовать пытался:
Играл то радость, то беду,
Но слёз не лил  и не смеялся
Мой зритель, что один в ряду.

И что ж  теперь, с каким итогом
Я закрываю свой театр?
Прошу вас, не судите строго,
Не поминайте всех утрат.

Пред вами чист я был душою,
Хоть кончена игра моя.
Но вдруг, обласканный молвою,
Восстану из небытия.