Проданный РАЙ. продолжение-2

             П Р О Д А Н Н Ы Й  Р А Й
                (ПРОДОЛЖЕНИЕ-2)

  С южной стороны двора росли сортовые абрикосовые деревья,на которых вызревали огромнейшие,скорее похожие на персики, необыкновенно вкусные плоды яркого оранжевого цвета! И так захотелось настоящего варенья,где в прозрачном желе перемешались орехи и упругие не разваренные дольки!Варенье - это ведь целый отдельный роман!Оно варится на слабом огне,потом снимается,остужается,и опять на огонь - без спешки и суеты!Но с обязательной очередью - за пенкой... По цвету варенья можно всё сказать о том,кто и как его варил! И все эти коричневые каши-малаши со жженым сахаром - это не варенье...Она ясно представила, как вдоль той дорожки росли кусты крыжовника, и Дедушка с Бабушкой садились под орех, приглашая и внучку,чтобы шилом или цыганской иглой,загнанной в винную пробку, протыкать со всех сторон каждую ягодку, чтобы потом, сбрызнув водкой крыжовник,выдерживать  таз в кладовке на холоде. И только потом варить в сиропе на вишневых листьях! И маленькая Люля пыталась облизывать янтарные бусы, искренне веря,что  варенье не из абрикос,а из того самого янтаря - сироп попадал внутрь, и создавалось впечатление,что в банках  хранятся украшения...

   А вот там,вдоль дома росли высокие ароматные белые и нежно-розовые лилии,в которых маленькая девочка пыталась найти волшебных эльфов! Нигде и никогда она больше  не встретила  таких ароматов! Все запахи  навсегда она вдохнула в себя и спрятала там, где властвует неукротимое "МОЁ!" Уже много лет, в память о Дедушке,Людмила  в деревне, где проводила с детьми лето, выращивала лилии, гергины, пеоны, флоксы, розы, беспомощно пытаясь воссоздать картины золотой поры детства, не понимаемая никем из своей семьи в этом настойчивом стремлении вернуть  утерянный рай!

   -Да! После нимцив в войну тут зосталось бИльшэ красЫ и пурЯдка!- перебил ёё мысли таксист на своем оригинальном языке. - Эта ш скилькы часу мынуло, як нэ стало гэнэрала!!??
     Людмила вздрогнула,словно в испуге проснулась,и, опять увидев родное пепелище, навзрыд расплакалась,как плачут люди,научившиеся молчать и терпеть,но переполненные настолько, что шлюзы  однажды открываются, как взрывом, и уже не остановить стихию, пока уровни внутри и снаружи не уравняются.
    - И то верно, зэмлячка! РэвЫ!.. Реви! Есть за  шо  плакать. ТрЭба... шоб палЭгшало, шоб серцэ нэ розирвАлось!- сочувственно произнёс таксист, и голос его тоже задрожал, после чего он резко открыл дверцу машины и вышел в темноту,словно разыскивать те сливовые, вишнёвые деревья, малинник, смородину, клубничные плантации, которые каждую ночь заманивали в этот  двор всю местную шпану на протяжении многих лет...

     Он долго не возвращался. И Людмила  уже  успела заволноваться, увидев скачущие цифры на счетчике, который неумолимо наращивал сумму. И сидеть одной ночью в чужой машине было неуютно. Поэтому она искренне, по-детски обрадовалась, когда машину качнуло оттого, что хозяин плюхнулся всей своей мощной массой на сиденье, заполнив сразу салон  запахом  табака.
    - Ну шо, зэмлячка, выплакалась? ПалЭхшало?- Он повернул в ее сторону своё полное доброе лицо, и его выпуклые серые глаза отразили понимание и сопереживание. Они встретились взглядами, и одновременно отвели их, чтобы скреститься на счетчике.
     - Во дурак!!!- Тут же расхохотался таксист.- ЗалЫшив одну в уединении, шоб заспокоить, а, похоже, напугал тэбЭ... ЗлякАлась? ЗАраз, почэкай... Ситчас мы эту бугултэрию знычтожэмо!!! Раз - и нет больше! Нэма  пэчали? -
     - А сколько я Вам буду должна? - не успокаивалась Людмила.
     - А нискОка!- кокетливо пробасил он.- У  мэнэ и работа уже закончилась,я ш Вас левым рэйсом по дорОзи додОму забрАв! З внучкы ДИда Андрия пан Богдан ничёго нэ вИзьмэ - от так по-нашому! По-славьянськи!.. Чы я нэ хрыстыянын? Чы я тэбэ малу нэ возыв? А мэни самому було симнадцать рокив - писля школы, за батька  хворого таксував - по блату!  Добрэ, шо морда у мэнэ була, як у лИтнёго дИдька, хоч цуцэнЯт бый!  Я тут и сам в мынУлэ повэрнУвся!... Гарно там було! Гарно!!! Хоч я и западэнэць, а у мэнэ до  Советив прэтэнзий нэма... -

     - Да, что бы сейчас ни говорили, а сколько прекрасных воспоминаний, сколько радушия и  щедрости осталось. А Вы помните, как с раннего утра ездила  маленькая машинка и развозила все молочные продукты? Мы с вечера  выставляли пустую тару на обмен...-

     - То ж як у Польщи... Так за панив и було... Так и осталось... Е дви ризни Украины - и ничого з цым нэ зрубЭты... ПОльщя сюды обовьязково повЭрнэця, и ще нова волынська ризня будэ - всэ до тОго идЭ, а вси прыкыдаюця, шо всэ - гаразд, нИбыто нихто  ничого нэ бачэ, нэ розумие - зручно так...-

   - И ключ под половичок всегда клали... И ночью спали с открытыми окнами и верандами... И это ведь даже не бельетаж. А все первые этажи летом... Окна - нараспашку! Или  идешь в сентябре, и отовсюду - запах фаршированного перца, вареной кукурузы... Почему все воспоминания так или иначе связаны со вкусными домашними запахами?-

     - СмишнА ты!!! ЦикАво так... Да тому, шо  крАще,..  лУчэ ДОМА хибА шо есть на этом свете? А тэпэр - як  разбамбЫлы!.... ТэпЭр визде этот Макдональдз... И часнычкОм катлетки нэ пахнуть!-
     - А помните, пирожки, которые продавали только на Советской улице около Будынка Побуту, рядом с кинотеатром "Батькивщина"? -
      - Точна!!!! От тэпЭр вИрю, шо ты тут народылась!!! И наши нАзвы! Эта ж какие пырижкЫ с лИвирам булЫ! Цэ ж яка смакотА! -
     - Да! По 4 копейки! Всегда наскребёшь хоть 3 копеечки, а копейку пообещаешь донести. И поверит тетя Валя, и завернет в узенький кусочек газеты!-
- Точна!!! Так! В газэту!.. А пырижок - жырный! И фарша внутри багАцько - из всяких патрахов робЫлы, а так  вкусно! А пОтим забижишь в столовку и компотом запьешь... Руки помЫешь и аб штаны вЫтырэшь!... Ну ты, нибось, всидА... завжды з платочкам ходЫла? А я - такый соби быдлячый, нэ польскый уродывся... А шо мэни? У мэнэ вси пэрэмишалысь за часив Австро-Вэнгрии, нэ порахуваты, якой крови побИльше...-
     - С платочком.........  Еще и красиво обвязывала крючком... А кровь и во мне - разная...-
     - А давай, посЫдым... трОхы, побалАкаемо, пагаварим за прошлое. У мЭнэ есть вино - я ш па начам  паттарговываю... ВынцЭ, горИлочка... И самагоначка есть...-

    - Нет! Я самогон ненавижу, он воняет!-
    - Та ты шо - зобижАеш! Як слёза дытыны - ЧЫСТЫЙ самогон!-
    - Нет, спасибо! Щиро дякую, Панэ, алэ... николы, низащо...-

    - От скажЫ чЭсно: бойышся мэнЭ? Я нэ буду тэбэ займаты! Я ж маю ЧЭСТЬ! НАвить дурного пОгляду нэ будэ, хош ты мэнИ всю душу розколдыбЭныла!... А у мэнэ е налывка з вышни!-
    - Ой!!!!  Вишнёвка??????? Ой, дедушка такую вишнёвочку делал, и... слывьяночку... Да... Какого только вина не делал - огромные такие бутылЯки стояли в подвале, в кладовке! А подвал ведь - как  бункер Гитлера! Два лестничных пролёта  вниз... Целое бомбоубежище! И запах внутри... Я всегда представляла бедных польских панов, которые оставили этот особняк. Я всегда Дух прежних хозяев чуяла,но не боялась их, и они меня не обижали - видно, я забавляла их своими чудачествами...А у Дома - живая память... Он всё и всех помнит... И запахи хранит... -
     - От тэпэр вирю тоби! И бутыляка - цэ по-нашому!...-
     - Как в кино "Свадьба в Малиновке"...-

     - Ну шо, згОдна? Согласна время моё скоротать и  скрасыть? Всэ - па-чэсному... От шось в тоби такое есть, шо  зупынЯе... останавливает! Пакостить - и ни хОчыця!-
     - Не сказала бы... Напротив, еще как пакостят!...-
     - Ну то - дуракы! Я - нэ акадэмик ,но и нэ ДУрэнь! Ба? И лоб у мэнэ нэ дурный. И совисть есть. И чЭсть знаю. Но дужэ хочыця з тобою побалакать!... От я только зупынЫвся, остановил машину, и думаю, вот какая шикарная женщина, та не для мэнэ! Низдэшня!  Шота в тоби есть... Во - згадал - цАрствинасть! Ты - як Царыця! Тоби такэ нэ говорЫлы? От нэ знаешь,як и пидступыся, хоч и смелый!-

     - Говорили-говорили... И часто боялись те, у кого были шансы на мою  благосклонность... Вот так... А нахалы атаковали смело... Увы. Закона самца и самки никто не отменял! Мужчина должен проявлять инициативу, а женщина - или принимать, или отвергать  ухаживания. Я безвозвратно - консервативна...-
     - Так можэ и у мэнэ есть шанс еще якый-никакой? - Тут же оживился пан Богдан.
     - Нет. Я замужем. Уже 21 год. У меня  взрослые дети. И, как ни смешно это сейчас, у меня - Единственный  мужчина. И я отвергаю всякие приключения на стороне.... Сумна и политычна! Так ясно? Я знаю, что правильность и честность-очень тоскливы.  А мой избранник - банальный предатель... Я вот уехала - он и рад - и в загул!...-
     - Ну как тоби сказать... Конешна, зря! В тоби, значыть, так - помЭр ИНСТИНКТ! РозумИеш? Панимаешь, инстинкт трэба пидкАрмливаты! Я нэ  кажу шо... Не говорю - гулять направо и налИво! Сам нэ люблю продажных баб!... А от есть такое замечательное пунЯтие  - хлирт... Чы флирт! Одын бисяка! Ты ш ЖЭншына с шармом! Ты ш тока  моргни, засмейся, шось висёлинькэ скажы, ведь кокэтливые балачкЫ - цэ высокэ  искусство!... Вроди бы  як всэ було - и ничОго нэ було! Вот эта - вышшый пилаташ в атнашениях! Кровь разганяица и в форме всё прибывает...-

     - Ну да, прибывает! Да так иной раз ... и при... и пре..-

     - Да аб чём ты? Ой, я як-то уже и на ты пэрэйшов бэз дОзволу,  пани, не спрашивая разрешения! Мы ж таксисты - народ простЫй, фирштэйн чы андэстэнд? А я таксист, да ищё - ХАХОЛ! Та ни - я нэ хохол... И нэ наравыця такое слово!.. Я тилькы говОрю, шо в кокЭтстве зАвжды... всегда в хорошей форме людЫна.. Человек - любой! И жЭньшына - тым  паче! Ты ж - файна жИночка! Шо ш плахова, када тибя всё время хатят? Ну эта ш так харашо - для фона! Как хоть тибя завут? Нэ абижайся - я па-свойськы! Как в поезде - потом люды разъехались, а такая памьять хороша залышылася,.. осталась... Верно? -
     - Верно!.. Дорожные знакомства - это лучший психотерапевт.-
     - Точно! Тот самый"ПСИХО..."-
     - Песню вспомнила, папа мой всё пел, когда мама  его в другую комнату выгоняла. А он под  дверью вставал и пел на кавказский манер:
Ты - балнАя! Я - балнОй!
Пирихади ка мне дамой!
Будим вмести аспирин глатать!
Эсли эта - ни паможит -
Дохтур нас в кравать паложыт,
Даррраггая! Ннни абижяйся!-

     - О!Твой папа был, пахожэ,славный чувак! Так как тибя завут?... Ты на маму похожа, чы на батька?-
     - О,нет! Я - папина дочь! Зовут меня Люськой! Ну, давайте, выпьем! За ПАПУ,за ДЕДА, за ДЯДЮ!...-



    П Р О Д А Н Н Ы Й  Р А Й
                (продолжение-3)

     - Имя - вертлявое такое! Ускользающее... Хорошо сказал? Стараюсь панравитца... На чЫстом русском гаварю!- Богдан весь оживился и даже как-то преобразился. Было видно, что он распахнутый человек, со здоровым  нутром.
     - Это чистый русский  язык? Умора! Смесь бульдога с носорогом! Да говорите на родном, если тяжело... Или вспоминайте, ведь мы все в советских школах учились, а теперь резко всё все забыли! К тому же, смешной Вы... Все обычно сначала стараются нравиться...-
     - А не скажешь, шо  я - националист? Мне всё ж таки на родной мове удобней, зручнише, швыдше, мысли красившие палучаются... А то пока прыпомнишь-прыгадаешь, то и мамент прайдёт... Это я в армии в Мыколаеве набрався сУржика... -
     - Момент и так пройдёт... Со мной болгары с первого дня по-болгарски говорили, а уж с украинского мне не нужно переводчика. Я свободно понимаю поляков, болгар, сербов, белоруссов, украинцев, русских, похуже чехов, словаков Гляди, и я спокойненько перейду на украинский - тоже ведь соскучилась! Без проблем: я из семьи учителей, языки знаю, свободно общаюсь...-

     - Ну  и чудОво! А как  Дед  тебя называл?-
     - По-разному. Но если сердился, то по имени и отчеству -  призывал  к порядку! А еще он называл меня просто курнаткой, когда у нас наедине задушевные разговоры были. Это какая-то птичка, редкая, наверное, - не встречала больше нигде. Так меня "мамин дед" называл, и другому деду понравилось. Хотя номер один - это навечно Дедушка Андрей - главный мой Мужчина на все времена!  А мама говорила, что склонялся и её отец над колыбелькой, и даже плакал надо мной скупыми мужскими  слезами: "Бедная ты моя черноглазая птичка! Курнатка! Слабенькая, хворенькая... Какая судьба  тебе выпала, светлая душа?" Вот любви дедушек до сих пор хватает. Ни дня не проходит  без воспоминаний о Дедушке. А с маминым отцом - перестали общаться... Он здесь себе молодую бандэровку нашел, такой скандал был...-
     - Ну вот! Так кто же каркает над малым  ребенком? Надо в счастье всегда верить!-
     - Это сейчас модно стало брать на  себя полномочия - всё враз в своей жизни  изменить! Все - в духовные гиганты  подались! А есть еще судьба человеческая! И то, что написано на  роду! Я на своей шкуре познала... Плохо Вы, Богдан, Деда моего знали! Он-то как раз и был из племени провидцев - так всё чувствовал и понимал! К нему столько людей  за советом приходили! На похоронах однополчане все плакали, а ведь такое  пекло войны прошли! Там, под Ленинградом, его полк Блокаду прорывал... Операция "Январский гром!"- 593 стрелковый полк, которым Дед командовал, четверо суток воевал, весь огонь - на себя, а взводы автоматчиков - вообще чудеса совершали, в самый ответственный момент перехватывали инициативу...  А в Ропше после войны - Дружина его имя носила - на Праздник города  звали, Почётным гражданином был при жизни... И в Нарве... Его полк первым форсировал реку под шкальным огнём, когда все еще грузились на другом берегу, а дедушка во главе со своими бойцами, в первом эшелоне атаки... Воспоминания маршала Захарова... И  в книге "Будни фронтовых лет" генерала Фатыха Булатова - я на память знаю... И мне эта книга - по наследству, по распоряжению Бабушки отдана Вон, пионеры здесь, из первой  соседней школы тоже  на похоронах делегацией были - его имени  там была Дружина, всё приходили дети - поздравлять! Счастливые все такие  были! Они - ему подарки, он - им угощения! Это потом из них националисты повырастали... А теперь вот памятник подонок-националист осквернил... Два года условно дали... Скоро эти оквернители героями здесь станут - я уже почувствовала перемены, только вышла на вокзал в Луцке...  Так что.... А деды мои... и мама...  предвидели столько, что  не пересказать! Чем больше живу, тем больше понимаю...-

     - Экстрасенс что ли был?.. А по виду и не скажешь!-
     - Чушь!Раньше и слова такого не было! У него вечное звание - Мудрец! Всех пригреет, приласкает, образумит, поможет! Честный, добрый, бескорыстный! Вот он - из тех настоящих мужиков, которые не то, чтобы твердить, что никому ничего не должны! А он  еще добавит, что обязан - и так до последнего вздоха! Такие люди живут после смерти...-

     - Что правда - то правда! Слава о нём  добрая ходила, и по сей день, видишь еще - неспроста  ведь и дом кто-то  назвал генеральским! Это народ сам ему  звание  дал! Это не то, что сейчас - титулы все себе покупают! За деньги и дворянами все стали!-
     - Да! Хам торжествующий - неистребим! Из грязи - в князи! Это вечная  тема! На сломах эпох всегда такое выползает, что ужас пробирает!-

     - А как же всё же жалко сада! На это даже мне, чужому человеку, больно смотреть, а тебе, думаю, и подавно! Лучше бы и не видеть вообще, а только помнить то, что было  раньше!-
     - Я и так буду помнить то, что  было... И это - не  забуду... Вот понимаю еще больше,  как  же  бедной Цветаевой было?!! я - без Родины, без вотчины, без любимого родового гнезда...  Господи, сколько же люди бедные пережили в революции и войны? Живём, и не понимаем своего счастья, всё нам  чего-то  хочется... А всё познаётся в сравнении, нужно только  уметь чувствовать! Я вот лежала больная, с частичным параличом, когда не помыться, не подтереться, не одеть колготки или бюстгальтер, и думала: "Господи, пусть только руки мои могут работать, а ноги - ходят, а голова - соображает, а сердце - чувствует!" Как же это много: иметь такие блага и понимать, чем владеешь!-

                * * *

     Богдан, уже не спрашивая, откупорил следующую бутылку домашнего вина, крышка  которого была залита  парафином, поэтому он сидел, на полкорпуса высунувшись  из машины, где и ворковал над горлышком бутылки, чтобы парафин не попал в разовый стаканчик. И всё-то у  этого таксиста было! И еда, и выпивка, и салфеточки, и даже поднос, который он застелил красивым вышитым рушником! В этих краях все женщины были  рукодельницами, сумев  сохранить и здоровые корни национальных традиций, что так безжалостно перечеркивалось нынешними политиканством и махровым тупым национализмом!
     - Ну давай, землячка! Земля пухом нашим любимым предкам! Расскажи, а я послушаю! Нравится мне, как  ты  говоришь! Много настоящей гордости у  тебя... Вот  бы мои дети и внуки так меня вспоминали, как  ты  своего Деда - аж пробирает меня  всего насквозь!-
     Они залпом опорожнили емкости, тут же повторив процедуру,- уже молча, без слов. Наступила тишина, поглотившая их на неопределенное  время в черно-белом мире человеческой скорби, вызвавшей временное оцепенение. В который раз уже в ее жизни  время остановилось и раздвинулось, чтобы потом, бешено набрав феерические обороты, рвануть, волоча её за собой, не отпуская, швырять по широкому коридору отпущенного судьбой пути, цепляя за каждую кочку, отпечатанную в мозге! Большое видится на расстоянии! Сейчас, как никогда, было ясно, каким счастливым было ее детство в счастливом  доме! Всё оборвалось  тогда - как-то непонятно, неожиданно и  бесповоротно...
     Маленькой девочкой она боялась смерти  близких, её ум всегда писал это слово с большой буквы! Смерть была страшным ненасытным чудовищем, от которого она пряталась всю жизнь, боясь  даже мысли, что придет эта ворюга и украдёт кого-то родного и близкого, и никак нельзя будет  ни выплакать, ни выпросить, ни выкупить обратно человека, без которого жизнь казалась просто невозможной!
     Но дни и ночи были длинными. И потому, что скорее хотелось стать взрослой,а время это никак не наступало,- подсознательно  укрепилась мысль, что так будет всегда, что неизбежное - неизмеримо далеко! Поэтому так легко и смело жизнь была подчинена будущему, а мечты бесшабашно не давали задерживаться в настоящем! С настоящим - все и всегда неряшливы, даже понимая, что через мгновенье оно испаряется, и душа всё время вырывается или вперед, или назад, не желая задерживаться в этом странном "здесь и сейчас"!




                (продолжение-4)

                Г У С И -Г У С И ! ГА-ГА-ГА!....

  Она была хорошим, ласковым ребенком - так считали абсолютно все, кто ее окружал. И все вместе, не сговариваясь, предчувствовали, что жизнь  этой девочки сложится тяжело. Дедушка Андрей всегда сокрушался, что в такой февральский буран, когда не было видно даже машины " Скорой помощи", рождение ребенка предопределено на большие страдания. Девочка родилась  слабенькой, рахитичной, долго не вставала на искривленные ножки, молча смотрела куда-то далеко, словно не видя тех, кто склонялся над колыбелькой. К тому же, старший брат, испытывая  ужасное  чувство ревности к непонятно откуда появившейся сестричке, которую все окружили безбрежной любовью и заботой,- однажды в присутствии родителей получил согласие  покачать малышку, и, выбрав момент, когда  все расслабились, со всего маху яростно перевернул неустойчивую  на изогнутых полозьях люльку. Колыбелька накрыла младенца, остававшегося  лежать на полу без единого звука. Родители не могли сдвинуться в шоковом  состоянии с  места, братишка торжествующе  улыбался - у  него были  свои детские  законы, по которым он отстаивал  место  под солнцем в борьбе  за  внимание взрослых. Когда отец собрался  с духом и вернул кроватку на  место, дочка лежала и смотрела  на  него внимательным  ясным  взглядом, так и не  проронив  ни  слова. Срочно вызванные врачи не говорили ничего ни плохого, ни  хорошего, подбадривая родителей, что  дети  все - разные.

     Когда Люля подросла, могла часами сидеть в уголочке, раскачиваясь всем телом и петь одно и то же: "Лю-ли, лю-ли..таляля...", что несложно было перевести, как припев  песенки  про Березку. Других слов  не  было, но  мелодия  была  настолько пронзительна, высока, звонка и точна, что часто наворачивались  слёзы, слушая ее, как  убогую сиротинушку, под шарманку зарабатывающую на  кусок  хлеба где-то  в  веках минувших в каком-нибудь колодце петербургского дома:

     - Откуда же тебя, внучка, такую занесло на нашу  землю, с какой  звёздочки  ты  упала?-  Дедушка не уставал удивляться, постоянно склоняясь над ней, целуя протянутые  к нему пухленькие белые  ручки.
     Папа, разглядывая ее, оживлённо начинал  всем  доказывать:
- А помните, как  у  Пришвина, который по  его воспоминаниям родился без улыбки, и потом в  процессе  жизни  её  "нарабатывал"? Вот я  убеждён, что она  будет  веселой  девчонкой! Только дайте, пусть подрастёт!-

     В конце концов девочка начала учиться разговаривать, наблюдая за болтовней братца. Дети  были погодками, но старшенький  был резвый, с командирскими  замашками, и все эксперименты проводил над покорной забитой  сестрой.
     - ЛЛёшЪка!- он не произносил "Лю", и потому долго все незнакомые  люди полагали, что это  обращение  не к девочке Люське, а  к  мальчику Лёшику-Лёшке или в Луцке на Западной Украине легко ребенка принимали за Лешека-Леха на польский лад.
     - Ллёшъка! Иди сюда! Ко мне! Быстро! Играть  будем! В"Гуси-лебеди!" Поняла?-Сестра махала своей квадратной головой, не произнося слов.

     - Я тебе "ххаварю":"Гуси-гуси!".... А ты  мне должна отвечать:"Га-га-га!" Понятно?- строго произносил он, сверля  ее взглядом, уже  изначально определяющим всё его дальнейшее поведение. Эта игра повторялась изо  дня в день с одним  и  тем  же неуспехом, но брат не  унимался, и  обязательно  выискивал время  и  место, когда  взрослые  могли  попасть  только  к  шляпному  разбору.

     - Дальше я тибе ххаварю: "Есть хотите?"... Понимаешь? Есть ххатите? А ты  мне должна  ответить коротко, громко и  ясно: "Да!-Да!-Да!"... Ты  три раза, понимаешь, целых три раза должна  мне прокричать "Да! Да! Да!"... При этом  он  показывал три пальца - его уже научили  считать  до  трёх, и он  очень  гордился  своей  премудростью!
     - "Ну летите" - это мои  слова! Я - главный, понимаешь?-
Сестра  всё ниже склоняла  свою тяжелую лобастую квадратную  голову и кивала, как китайский  болванчик.
    - А ты  мне должна громко прокричать, смотри, вот так:"НннаааммЪ - ннельзя!"
Ты поняла  меня? Ты  мне  скажешь, что  нам нельзя? -
Он тоже наклонял голову, пытаясь рассмотреть в глазах несмышленой  сестры признаки ума, задавленные страхом перед бойким братцем.  И ей ничего не оставалось, как  под натиском убирать свою головушку в плечи, вбивая вовнутрь крохотного  существа  слабую шею, не желающую переломиться под напором гнева, так нескрываемого во  всём  виде юного вождя,  не понимавшего, как же  можно  быть "такой тупой"!
     - И вот... потом,- продолжал Брат, уже тяжело  дыша, выжимая из  себя  по слогам  слова. - Потом я поинтересуюсь: "По-че-му?"... Должен же командир узнать, а  что там  случилось?.. Почему?..  Тебе это понятно? - Сестра, уже  всем  телом-не  только  головой, подтверждала, что  ей  всё  понятно.
     - И вот в этом  месте  ты  мне скажешь так... Смотри  на  меня внимательно,  слушай... И  всё-всё  запоминай... А то - убью! Поняла?-
Ну, конечно, что может  остаться на выбор глупой девчонке? Только безропотное  согласие! Ну  как не  понять таких прописных истин!
     - Значит, твой  текст  такой: "Се-рый Волк за го-рой не пус-ка-ет нас  до-мой!"... Вот так поднимешь  руки... Сделаешь  очень  печальный  вид... Очччень... Тебе  должно быть  страшно! Понимаешь? Там  -серый Волк!!!! У него зубы - зубищи огромные... Он тебя может - раз! - и съесть! И всё! И не  будет  тебя! Остались от Люськи - рожки и ножки!  Поняла? И руки не  забудь вот так поставить... Ясно?-

     Сестра смотрела  на  него  обреченно, и не  переставала кланяться и на  все  лады  показывать, что  согласна наперед  со  всем, что бы  ни  случилось. В глазах у  нее печально светились две темные огромные вишни-шпанки, которые она, словно протирала беспорядочными  взмахами  густых ресниц.
     - Ну а в конце я дам разрешение  на  полёт... Я прокричу вот так...-
Он выставил правую ногу  вперед, вальяжно, по-господски подбоченясь  руками, и небрежно произнес
- Ну... летите, как  хотите!!! Только  крылья  берегите!... Поняла? Всё... Выходи  на  исходную  позицию...-

     Они стояли в разных  углах большой  комнаты. Он - смелый, сильный,  весёлый, как  и подобает командиру. Она стояла понуро, руки болтались, как ивовые веточки, реагируя на  малейшее дуновение воздуха. Оба уже знали, чем  закончится игра.
     - Гуси! Гуси!- громко орал брат.
     - Гагага - глухо, словно с набитым гречневой  кашей ртом, скороговоркой выпалила сестра, глядя под ноги.
     - Есть хотите? - довольно вторил брат, стоя руки-в-боки...
     -Гагага... - тише и быстрее выпалила  сестра. Но прежде, чем брат проанализировал ее ответ, он  уже  покричал:
     - Ну, летите - ...
     - Гагага - в ужасе скомкано произнесла сестра, словно выронив из рта кость, подняв на  него вопрошающий взгляд, который показался ему очень наглым.
     - И она  еще  на  меня  смотрит? - не закричал, а истошно завопил в неистовстве брат. - Иди  сюда! Дура! Я  объясню  тебе  в последний раз! -...

     Они опять сходились. Он опять по слогам четко и медленно объяснял ей, что нужно говорить, как и где  стоять, опять пугал ее страшным Волком, опять возмущался, что она"тупЭнька". Но  сестра  так честно качала головой, хотя  с каждым ответом опять становилась  всё  меньше, вжимая голову и складывая ручки, как в гробу, что только усиливало гнев визави. Она замирала перед ним, выполняя его  требование стоять смирно, руки - по  швам, внимательно смотреть  ему в   глаза, чтобы  он  видел, что  вот, наконец-то, случится  чудо, и "гуси", всё честно  выполнив, полетят, а вожак  тут  же  превратится  в  Волка - схватит Гусёнка, и  всё равно  съест...

     - Теперь поняла? - уже  багровея от гнева, вопил расторопный брат. И просветлевшая сестра быстро качала  головой  в знак  согласия, вселяя надежду, что на сей раз всё пойдёт по намеченному сценарию.
     - Всё! Расходимся..На исходную позицию! Марш! Быстро! -

     - Гуси! Гуси! - через силу, успокоившись, торжественно произносил брат.
     - Гагага - скороговоркой, глядя исподлобья, как  партизан  на  допросе, отвечала глупая  сестрица.
     - Есть хотите? - довольным, снисходительным тоном пытался продолжать игру брат, возомнивший себя  главным в семье.
     - Гагага - тупо-быстро-глухо-обреченно вторила скороговоркой  сестра.
     -НННУ... ле--ти---тте..- каждый слог брата был со вздохом-выдохом и паузами. Он  стоял, сцепив кулаки, но всё  еще  надеялся  услышать  желаемое...
     - Га-га...га - жалобно по слогам уже не произносила сестра, а крякала дрожащим голоском, что на мгновенье останавливало мальчишку  от дальнейших действий.
     - По-че-му?-.Наступала тишина... - По-че-му с ловно в рупор взрывался брат.
     - Гагага..- теперь словно каркнула громко и  отчаянно сестра...
     И тут же коршуном брат подлетел к ней и, схватив тяжелый самосвал, со всего маху ударил  по голове! Она, молча обхватив голову руками, ушла в угол, а, Брат начал громко рыдать, созвав взрослых своей истерикой:
     - Сил моих больше нет! Тупица! Где вы её  такую дуру нашли? -
     - Ты  что  сделал? - спрашивали его, тут же  начинали разглядывать голову Люли, обнаруживая новую шишку. - Ты  опять  ударил её? -
     - А "ЦЁ"... она - "длазнитца?"- он шепелявил почти до шести лет, особенно, когда расстраивался, даже начинал заикаться!
     - Да она ведь  маленькая! Она ведь разговаривать не  может совсем! - У него забирали и прятали очередной самосвал. Но наступало следуещее утро, день или  вечер... И детские игры  повторялась... Их старались разводить в разные  места, чтобы  как-то пережить этот  сложный период, пока брат не  убедился окончательно, что учить такую "тупицу" бесполезно - пусть сначала вырастет! Он стал искать и нашел себе других компаньонов для избранных игр, а она продолжала  сидеть в  своём  углу и бубнить новый стишок: "А када палясту-палясту...поци-поци листупу..." Никто  долго не  мог перевести и понять, о чем так проникновенно изо дня  в день бубнит девочка, периодически меняя "пластинку" на более доступное: "И снейиветти... и ссссвёсссс-ДЪ палЁ-малЁ..." Последнее легко переводилось как: "И снег, и ветер, и звёзд ночной полёт...", так как мелодия исполнялась безупречно, что приводило в неописуемый восторг папу, который продолжал  всех  успокаивать, что  девочка - "полноценная", и скоро вырастет... И, наверное, станет певицей...

  (продолжение следует)