Старик и горе

Старик и горе.
Ослик устало бредет по дороге.
Поздно уже, чуть волочит он ноги.
Сзади идет седовласый старик.
Ветхий совсем, головою поник.

Трудно ему, одинок он давно.
В доме ни кто не засветит окно.
Дом его старый, стоит на горе,
Очаг не пылает на пыльном дворе.

Много уж лет, как живет он один.
Часто печален и много седин.
Не с кем обмолвиться словом живым.
Жив он еще и надеждою жив.

Жалко трясется собака у ног.
Ослик дрожит, очень сильно продрог.
Трудно живется ему одному.
Как же случилось? Никак не пойму.

Сын был военным, погиб на войне.
Пенсию дед получает в двойне.
С горя и мать умерла, уж, давно.
И не домыто осталось окно.

Дочь, малолетка, со стадом ушла.
В полдень в том месте лавина прошла.
Тяжкое горе и давит оно.
Плохо ему, но живет все равно.

Малая птаха щебечет в окно.
Память все помнит, да время ушло.
Помнит жену он и помнит детей.
Помнит и дворик, полный гостей.

Долго плясали лезгинку они.
Стаей к домам их враги подошли.
Громко завыли собаки вдали.
Ярко сверкнули солнца лучи.

И вражьи пули засвистали,
Как соловьи в ночной тиши.
А враг хитер, силен, могучий,
Напал внезапно и огромной тучей.

Фашизм границы вздумал расширять.
Войною начал угрожать
Своим соседям, всему свету.
Хотел спалить он всю Планету.

А фюрер грязною рукой
Решил весь шар земной обнять.
Народ наш добрый, не свободный,
Хотел он под себя подмять.

Народ, отравлен пропагандой,
Один остался, лишь один.
Наш вождь по «мудрости» своей
Сначала дружен был и с ним.


А сам был черным и «усатым».
Но через год иль через два.
Он подружился с флагом полосатым.
Ведь это было выгодно тогда.

Враг рвался к сердцу Родины - Москве.
Страна была в оковах, как в окопе.
Еще задолго до войны
Загублены напрасно многих жизни.
Они, не смогут больше
Послужить своей Отчизне.
Народ, великий наш народ.
Он грудию своей весь мир прикрыл
И даже тех господ,
Которые для корысти своей,
Кормили и растили супостата,
Как будто он  добропорядочный еврей.
Война – ведь это брань народов.
На радость всех уродов,
Что деньги делают на ней.
И не жалеют жизнь простых людей.

Старик до той жестокой брани
Растил в гнезде своем птенца.
Война, как вихрь влетела в дом
И унесла юнца.

А сын, на той войне, был молодец.
Как и наказывал ему отец.
В землянке он сырой, унылой,
Не раз писал письмо домой.

Из сообщения узнали,
Пропал он без вести –
Герой. Не счесть - какое лето,
Старик не ждет ни от кого привета.

Один, всегда один.
В дому своем он господин.
У очага сидит, молчит.
Лишь изредка на пса ворчит.

И сало на огне скворчит.
А чайник, уж, давно кипит.
И весь он в думах, все о тех,
Кого любил и помнит всех.

Так и дожил в печали дед
До, этих вот, преклонных лет.
И шел по жизни не простой.
И для него был мир чужой.

Не знает
И сердце не подскажет,
Что дочь осталось жива.
Лавина смерть не принесла.

А только унесла далече.
Дочь твоя жива. О, человече!
На все Господня воля.
Ей покоряемся, моля.

Что может слабый человек?
В такой момент себе позволить.
Лишь ждать, любить, страдать.
Доколе?

Пока не рухнет этот мир.
Под тяжестью грехов и войн.
Тогда уже не будет вдов,
Переживающих своих сынов.

А дочь его спасли чужие люди.
И увезли ее к себе,
В далекую, прекрасную страну.
Она росла под их присмотром,
Как все цветы у них в саду.
И выросла в большую «розу».
Вот только сердце все во льду.
Частенько вспоминает дом
И родичей, живущих в нем.
Мечтала и не раз, что стала птицей.
Летит на Родину, через границу.
И видит дом свой и родных,
Не ведая, что нет их среди живых.

Вот принято решенье.
Искать свой дом, своих родных.
Отвергла много предложений.
В душе огонь ведь не затих.

А люди, где она жила,
Считали все ее родной.
Когда отправилась в дорогу,
То дали ей большой конвой.

В те времена в густых лесах
Водились злые звери.
А по полям  и на дорогах
Толпою шастали злодеи.

Один из них был самый страшный.
Он грабил всех чужих людей
И заставлял платить их дань.
Частенько брал живым «товаром».
Когда же насыщался он,
А девушка была красива.
Он сбрасывал ее с обрыва.
Ни кто еще не спасся от него.
Боялись люди все его.
Всех ожидал такой ужасный хаос.
Который не мог им предсказать
Великий Нострадамус.

И вскоре на пустой дороге
Встретились злодей и «роза».
Чтоб веселей было идти,
Играла музыка в пути.

И этот звук привлек злодея.
Остановился у дороги он, немея.
В душе блеснула искра вдохновенья.
Забыл на миг свое предназначенье.

Хоть много загубил народа,
В нем возопила мать - природа.
Он вспомнил, кто он.
Откуда здесь он..

В красавице он этой - «розе»,
Узнал свою сестру,
Которую не видел много лет.
С тех пор, когда ушел на фронт.

Его больной душе
Покой был нужен.
И не убит он на войне,
А лишь контужен.

За жизнь не долгим был рассказ.
Но долги были их объятья.
Слеза в глазах, рука в руке.
Им часто снилось это счастье.

И вспоминалось ими детство.
Каштан, цветущий над крыльцом.
Как жили они дружно.
Их отчий дом и мать с отцом.

Но где же дом их? Где Родина?
Вокруг чужая им картина.
И что же делать им, родным?
Их Родина так далека, как дым.

Объединив свои усилья,
Решили дом отца искать.
Сестра все рассказала брату.
Живой родную мать не увидать.

В пути встречались им преграды.
Большие ямы, валуны.
Хоть трудно было всем идти,
Домой хотелось им дойти.

На них в дороге нападали
Разбойники и звери.
Но мужеством полны сердца людей,
Идущих к Родине своей.

От пуль бандитов и клыков зверей
Погибло много их друзей.
Остались двое – сын и дочь.
Лишь только Бог им мог помочь.

Темна была та ночь.
Она спасла от глаз врагов
И лап зверей.
Бог заступился за людей.

А утром на лесной дороге
Им встретились богатые князья.
Они вернулись из похода
В далекие и дикие края.

О странниках известно стало.
Их пригласили к ним в шатер.
Теплом повеяло, отрадой.
Внутри горел большой костер.

Услышав их рассказ недолгий,
Князья прониклись их бедой.
Решили им помочь
Дойти до Родины, домой.

А горы не преграда, не помеха.
Отец ведь научил детей
Как жить в горах
И относится к ним без смеха.

По горным тропам,
Через перевал,
Прошел без страха
Их усталый караван.

И вот они увидели свой дом.
Отца, каштан, цветущий над крыльцом.
И в этой жизни страшной и печальной
Вернулось счастье к ним случайно.

С.Б.Н.2002г.декабрь-январь.