Берлинский филармонический в Риме

Берлинский филармонический играет Пятую Бетховена прекрасный зал Аббадо уже под семьдесят но дирижирует он очень живо оркестр играет замечательно финал захватывает всех когда симфония заканчивается зал встает мужчины в темных костюмах женщины в темных платьях крики «браво» аплодисменты

Аббадо пожимает руки оркестрантам кланяется публике аплодисменты Аббадо уходит потом возвращается кланяется уходит возвращается и так несколько раз наконец оркестр покидает сцену но публика не расходится крики аплодисменты

Аббадо выходит и кланяется позади него пустые стулья пюпитры он один на пустой сцене крики и аплодисменты Аббадо кланяется и уходит

мне вспоминается последняя ремарка в «Стульях» «сцена остается пустой со стульями эстрадой паркетом засыпанным конфетти дверь широко распахнута в темноту»

я понимаю сходны лишь декорации Аббадо проложил себе дорогу в жизни стал главным маршалом императором флейт гобоев валторн барабанов скрипок и контрабасов

но публика

я вспоминаю продолжение ремарки «гул невидимой толпы смех шепот ироническое покашливание все это должно длиться довольно долго чтобы реальная публика расходясь унесла с собой это впечатление»

я думаю о публике выходящей из концертного зала много ли среди этих людей главных маршалов главных директоров главных редакторов главных врачей главных президентов

много ли среди них среди нас таких как Аббадо у каждого ли есть своя Миссия каждый ли несет Послание Весть

что будет выбито на наших плитах

может быть что-то нечленораздельное вроде
ДРР ЩЩЛЫМ ПРДРБР
КРР ГРР НЫРГ


_____________________________________
     «...он поворачивается к доске, берет мел и пишет большими буквами: ДРР ЩЩЛЫМ... ПРДРБР...» – Э. Ионеско. «Стулья».