Рябиновая настойка на коньяке

Есть час открытий и наплыв пророчества,
Сорвавшись с привязи, душа безмолвно плачет...
Тогда лишь слезы немоты и одиночества
В холодном мире что-то значат...

И только стрелки лживого, пустого времени
Тебе не отсчитали ничего обратно...
Под тяжестью приказа неземного бремени
Ты понимаешь: все превратно...

Все и реально и загадочно, туманно,
И зыбится вопрос эпох: кто, чуждый путник, ты?
И сопрягаются торжественно и странно
Невинность, падшесть, кровь, цветы,

И голос твой и белизна девичьей кожи,
И нежность греческих, классических ланит...
Как наши мысли трудно непохожи
На то, что в смерти пламенем сгорит...

Ни станционный пушкинский смотритель,
Ни байроновский скалолаз Манфред
Не уведут нас в светлую обитель,
Престола вечности в природе просто нет...

Есть только час жестокого пророчества,
Есть только миг летучей красоты,
Есть холод скрытого от глаза одиночества,
Твой вещий лик и поздние цветы,

И вспышкой жаркая, как боль отрада,
Когда не можешь ни любить, ни жить,
Когда мечтать мучительно не надо,
И можно дьяволу святыню заложить...

О жизни сон, фламандский стиль рутины...
Мне б умереть за праздничным столом!
Коньячный, горький вкус рябины
И взгляд твой, бьющий в сердце напролом...

   19.05. 2009 г. Москва