Неприятный путь

          Самодельный указатель увёл меня с тропинки под крышу заброшенного строения - толи цеха, толи ангара. Я двинулся вглубь, обходя торчащие из-под земли куски арматуры и лепёшки сухого дерьма.
          Первый встречный – девочка лет четырнадцати. Бежевые шаровары в кляксах дерьма скрывали форму её ног. Зато белая футболка совсем не скрывала форму груди. Лифчика на ней не было. Левая грудь была намного больше правой и отличалась формой. То есть, груди не были подобны, как геометрические фигуры. Маленький правый сосок еле виден сквозь ткань, тогда как левый набух, он венчал куполообразный ореол. Я откровенно пялился.
          Девушка размахивала руками, будто танцевала на ходу. Мы разминулись.
          Ещё немного я прошёл в одиночестве, сопровождаемый лишь хрустом гравия под ногами. Потом во тьме строения замаячили тусклые пятна. Это был мальчик лет десяти. Он был жирен и кучеряв, как Пушкин. Футболка на нём была уже неопределённого цвета, шорты тёмно-синие. Смотрел он перед собой и смело давил сапогами болотных тонов кучки говна. В руках он держал объёмистый и тяжёлый кулёк из коричневой обёрточной бумаги, сохранившей на себе фрагменты сургучной печати. Мальчик опускал в кулёк пухлую, в бурых пятнах руку, брал содержимое в горсть и разбрасывал широким движением сеятеля.
          Мы поравнялись, я посмотрел на рану на его темени. Рана была довольно свежей, но уже не кровоточила. Подобные отметины оставляет удар топором. Мальчик сеял ржавые гвозди.
          Я продолжил путь. Запах дохлой собаки, налетевший внезапно, погнал меня дальше. Скоро я увидел само тело. Кто-то его выпотрошил, оставив клубок внутренностей рядом. Мухи звенели в унисон.
Ангар (или цех) закончился. Я вновь был на воздухе. Светило солнце, дул прохладный ветерок с ароматом болота. Здесь я смогу облегчиться.