Зимнее скифское

...холодному крещению 2006 года посвящается...



Ветер всё северней, нет никакого подвоха––
Этот январь у истории станет не первым,
И далеко до последнего зимнего вздоха,
И не увидеть тепла в лунном свете неверном.

Звёзды глазами дрожат в потемневшей купели––
Ночь побеждает, хоть как уставай и старайся.
Это––не новое; всё сочиняли и пели:
Про темноту, в ней––орбиты Венеры и Марса,

Марсы тонули в крови, а Венеры––в рассветах,
Шёл день на прибыль, и мокрые льдины кусались.
Каждую зиму встречало Крещение ветром,
Каждую правду в священном морозе купали.

В тысяче прорубей вновь отражается небо
Ямой бездонной, молчащей от страха луною;
Закусь нехитрая––сыр да полбулочки хлеба
И триста капель тепла пополам с тишиною

Чтоб для сугреву, для тонуса крови и лимфы…
И, так, наверно, всегда, от начала столетий;
И, так, наверно, косматые буйные скифы
Шли к территории в скором обеих Осетий,

Резали вены замёрзшим седым перевалам,
И наполняли рудой самоцветною фляги,
Той же, что Марс––беспощадной рубиново-алой
Чистой глубокой насыщенной кровью отваги,

Той же, что яркость  Венеры––звездой изумрудной,
В каждой причудливой грани––безбрежное море.
Каждый заснеженный шаг––это новое утро
В книге магической старых фольклорных историй.

Но красота может быть только лишь совершенством,
Лишь идеалом, а значит живёт больше в вере.
Ей не спастись в веренице крутящихся бедствий––
Смятой снежинке не выжить в безумстве метели.

И, сквозь Кавказ, прозвенев оружейною сталью,
Южные скифы ушли, наплевав на морозы:
Их имена никому ничего не сказали,
Как без ответов остались и все их вопросы.

К ветру спиной повернусь и на юге замечу,
Как за минуту покроется коркой окно Иордани
В сетке морщин––паутине соломенных трещин,
Что разбежались по телу реки под ногами,

Как примерзают суставы к промокшим перилам;
Видимо рай––антипод пекла ада, смелее
Выбери что-то, к чему так стремишься, мерилом,
Стерпит Господь––во Вселенной ещё холоднее.

Князю не страшно бросать в полынью подчинённых––
В Киеве минус пятнадцать, он не был в Сибири.
В жизни у каждого есть пара-тройка законов,
Что-то такое, о чём все другие забыли.

В тысячи прорубей звёзд накидали горохом,
Жёлтой луны настрогали закуской, как сыра,
И далеко до последнего зимнего вздоха
С периферии сурового скифского мира.