Последний шаман Подкаменной Тунгуски - глава 7

ПОСЛЕДНИЙ ШАМАН ПОДКАМЕННОЙ ТУНГУСКИ


     Глава 7



   Хрустальная прозрачность, что случилась с моей головой после взгляда на Иванов амулет со змеем, ослабла, но до конца не пропала. Все, что он мне теперь говорил, я не просто слушал и записывал, а видел так, будто сам был участником всех этих событий. Тогда, во время беседы, мне это очень помогло – я не просил никаких объяснений, все было понятно и без того, и, главное – очень сильно сократило время рассказа. Правда, сейчас, когда я пишу эти строки, бывает порой трудно подобрать слова, так как записи в дневнике несколько аскетичны, если можно так выразиться. Но пора продолжать рассказ Ивана.
- Как всегда получилось – он глянул на меня – хотели, как лучше, а получилось, как обычно. Понимаешь, о чем я?
- Да. Мне твой амулет мозги прочистил. Это ты хочешь сказать, что на самую главную часть рассказа осталось меньше всего времени.  Это ничего, потому что если бы ты мне начал свой рассказ сразу, без подобной подготовки – да еще со своими эвенкийскими словами и поговорками – я бы попросту не поверил ни во что. Решил бы, что ты меня разыгрываешь. Так ведь?
- Да нет, почему…
- Да ладно, я сам это знаю. Жалко только, что у меня теперь тысяча вопросов к тебе возникла, а узнать ответ, похоже, не успею. Ну и ничего, все равно потом когда-то встретимся – все мне и расскажешь. Хорошо?
- Конечно. Слушай тогда дальше:
- У нас ведь очень суровые и длинные зимы. С самого начала, когда основали мы свое поселение и уладили дела с местными – оказалось, что у нас есть уйма свободного времени.  Забота о пропитании не стояла: шаманы, как я говорил уже, очень удачливые охотники. Не только мои предки, любые шаманы – просто из-за знания зверей. А еще и помощь духов – покровителей шамана нельзя не учитывать. И река рядом – наш поселок так и стоял на реке Кимчу – километров семьдесят на север от Подкаменной Тунгуски. Кимчу тоже в нее потом впадает, ниже по течению. В общем, еды с запасом, не надо каждый день беспокоиться о пропитании. А зимние дни очень коротенькие, до полярного круга – рукой подать, солнце на полтора часа покажется низко-низко над горизонтом, и – ночь. Морозы сильные, снег.
Конечно, времени лишнего никогда не бывает – но после многих лет, занятых ежедневно совершенно до последней минуты – сначала на постройке Стены, затем бегства и долгого перехода – оказалось, что насущные нужды требуют совсем немногих усилий. У себя на родине, в монастыре Уэнь, монахи огромное количество времени проводили в учении и духовном развитии. С учетом особых природных свойств – помнишь, я говорил? - имеющихся почти у всех в той местности, можно предположить, каких высот они достигали – индийские йоги по сравнению с ними – как воздушный змей по сравнению с ракетой.
- Иван, ты все время говоришь об особых природных свойствах твоих предков – шаманов. А почему же таких способностей больше ни у кого нет?
- Почему это нет? Сколько угодно. Только не у всех они развиты, и многие люди даже не догадываются о своих способностях. Вот посмотри, например, врачи есть такие, и учился, и проработал всю жизнь, а лечить умеет только ОРЗ, да и то, только потому, что оно само проходит. А другой только взглянет на человека – и уже все про его болезнь знает, как рентгеном просветил. Это как раз потому, что особый дар у подобного человека есть. Или вот заикание лечат гипнозом, знаешь? Гипнозом тоже далеко не каждый человек овладеть способен, хотя и есть для врачей – гипнотизеров специальные методики, но без способностей ничего не выйдет. Или из другой области: бывают конферансье с особым чувством зала – вроде и говорят простенько – а зрители сидят, не шелохнутся, боятся слово пропустить. А другой вроде и говорит что-то интересное, и анекдоты рассказывает – а скучно, люди сидят, зевают, а то и вовсе освистят. Так у первого есть интуиция, он чувствует, что народ услышать хочет, а у второго – нет. Есть люди с особым пониманием техники, есть конструктора, которые просто знают, как должно быть, а объяснить не могут. Я же историк, сколько угодно могу примеров привести подобного наития – от Леонардо да Винчи до Алехина, нашего конструктора экранопланов.
Так что подобные паранормальные способности почти у всех есть, другое дело, у нас в стране атеизм, никто их не развивает, даже более того, замалчивается это все.
   Я вспомнил передачу «Очевидное – невероятное», где показывали передвигание предметов усилием мысли - телекинез, а также угадывание слов на перевернутых листах бумаги, гипноз и прочее чудеса. Глянул было на Ивана, он только кивнул, в очередной раз угадав все мои мысли:
- Да-да, именно это. Кстати, подобными людьми всегда интересовалось американское ЦРУ, наверняка и у нас военные тоже их исследуют.
А дело в том, что в том древнем монастыре Уэнь специально отбирались подобные люди. Послушники подрастали, потом женились – жен им подбирали наставники. Такие воспитанники вели жизнь почти как обычные люди, воспитывали своих детей. Подобная практика сохранилась в буддистских монастырях, но у них можно жениться только слабым монахам, для предотвращения более сильного грехопадения. У нас же это входило в систему послушания и духовного развития, более того, некоторым воспитанникам приходилось иметь по две, или даже по три жены – сколько скажут. Детей со способностями отдавали в монастырь для воспитания. А когда дети подрастали, отец опять возвращался в монастырь.
   Так вот, все годы, потребовавшиеся на бегство и переселение, монахи лишены были возможности хоть как развиваться – лишены просто физически, из-за отсутствия времени. И как они этим полученным временем распорядились, можно догадаться.
Не буду подробно – в нашем поселке, который так и звали – Уэнь, в память о своем монастыре, хотя номинально постоянных жителей и не было, но чем старше и опытнее становился шаман, тем больше времени он в поселке и проводил. И длиннющие зимние дни проводили в особых чумах, предназначенных для совместных камланий. Ты себе как чум представляешь?
- Как индейский вигвам – основание из жердей, обтянутое оленьими шкурами и с дыркой наверху. Так?
- Практически так. Но для общественных камланий строится отдельный, специальный чум на много человек. Сколько будет участников, бывает, больше ста человек помещается в таком чуме. Их и сейчас по тайге множество. Специальным образом все обустраивается… Но не буду задерживаться.
   Вот в подобных чумах и собирались день за днем монахи, ставшие шаманами. Более опытные учили менее опытных и духовно, и буквально: помнишь, я говорил, что шаман знать и уметь должен? Вот всему этому и учили. Шаман – не выпускник института, его обучение – ступенчатое, всего девять степеней, а у последней, девятой – еще три. Такие шаманы называются «заарин», их немного и тогда то было, а сейчас попросту нет. Да, по правде сказать, давным-давно нет: заарин умели такое, что и поверить сложно: они могли летать, ходить по воде, оживлять мертвых и убивать на расстоянии, могли на глазах у всех уйти под землю, могли умереть и через какое-то время воскреснуть. Могли превратиться в медведя или лося. Могли в любой из Верхних или Нижних миров пойти, даже там оставаться и жить могли. Могли с собой простого человека взять. Звучит фантастически, да?
- А почему сейчас их нет?
- Не знаю, и никто не знает. Последний заарин жил больше ста лет назад.
- А может, по какой-то причине ваши способности стали ослабевать? Ну, может, людей не очень много в ваших краях, свежей крови нет. Или еще что-то?
- Нет, не думаю. Во-первых, людей совсем не мало было, но, главным образом, наличие таких паранормальных способностей имеет значение только на самых первых уровнях. Чем больше духовный опыт, тем меньше нужно природных способностей. Уже на третьей ступени природные особенности перестают играть хоть какую заметную роль, они важны лишь на самом начальном этапе, облегчают дальнейшее развитие. То есть, когда идешь в институт, желательно уметь читать – Иван засмеялся – а вот почему стала слабеть шаманская сила – не знаю, и не думаю, что хотя бы один человек знает. Я лично думаю, что дело в каком-то всеобщем духовном оскудении, что не только это наши шаманы ослабели, мне кажется, по всему миру духовная сила у людей слабеет. Между прочим, эвенкийские шаманы – не только из нашего рода, вообще все – самые сильные, даже и до сих пор. У якутов, например, есть свои шаманы, но если есть возможность позвать эвенкийского шамана  – то его и зовут.
Вот так  – Иван посмотрел на меня – есть традиция, когда шаман поможет кому-то, этот человек ему повязывает на шаманский костюм небольшую ленточку. Некоторые шаманы знаешь, как ходят – у них за ленточками нельзя угадать, из чего костюм сделан.
Ладно, теперь продолжу дальше.
В общем, появилась возможность тратить время на обучение – и этой возможностью воспользовались в полной мере. В промежутках между камланиями учили наизусть, слово в слово, историю народа, все события, природные явления. Так в свое время древние евреи заучивали свои религиозные книги – наизусть, многие тысячи страниц. Видишь, мы свои знания не только записывали на табличках, их еще и учили, только благодаря этому что-то и сохранилось, не все, конечно.
Таким вот образом прошло более тысячи лет. Наше тайное общество практически перестало быть тайным, наверное, все про него знали. Ну, и конечно, появились завистники, по разным причинам не попавшие в него. К сожалению, никто этого не заметил – просто в голову не приходило. С точки зрения посвященных шаманов, тех, у кого был амулет с Дябдаром – жизнь шамана вне поселка была более легкой, на него не накладывалось никаких ограничений, знания же и прочее было доступно так же, как и для всех прочих – и разумеется, совершенно не нужно, я уже говорил тебе о жрецах и тайных знаниях. Любое знание накладывает ответственность, нельзя просто узнать что-то и забыть. Знания – это вериги, которые жизнь отнюдь не облегчают.
Но когда человек чувствует, что от него что-то скрывают – это его раздражает. Если его куда-то не пускают – тоже раздражает. Представь: вчера были друзья, вместе охотились, что-то делали, а сегодня ему говорят – иди домой, тебе сюда нельзя и все такое.
Никому неизвестно, объединились ли в свою очередь эти завистники, или каждый действовал по собственному побуждению, но когда пришла Орда – они стали предателями. Сразу перешли к врагам. Только благодаря им и удалось переловить большинство шаманов, простые воины не сумели бы: попробуй, найди его, если ему помогает сама природа, если его прячут духи леса.
- А зачем шаманы Орде?
- Все для того же, главным образом в качестве лекарей и ветеринаров. Когда началось нашествие – поселок Уэнь уничтожили. Разобрали чумы, и разошлись кто куда. Через несколько лет даже следов не осталось в тайге. Все, что было ценного – попрятали в разных местах. Особо ценное – таблички с записями и еще кое-что – унесли далеко не север.
Когда набеги закончились, примерно через двести лет – потомки разбежавшихся шаманов собрались опять на том же месте, на реке Кимчу. Собрались восемьдесят один человек, по числу амулетов, который ни один не пропал. Из вещей не сохранилось ничего заслуживающего внимания. Все тайники, где хранилось хоть что-то мало-мальски ценное, оказались потерянными. К счастью, благодаря тому, что мы свои знания не доверяли только табличкам, они сохранились в памяти шаманов – даже через пять – шесть поколений. Конечно, не все – многие пришли только потому, что у них были амулеты.
После проведения, так сказать, полной инвентаризации, подвели плачевные итоги нашествия. Практически полная утеря технологий, письменности. Обычный железный нож стал огромным богатством. Результат получился неоднозначный: одни говорили, что все совсем плохо, и разумнее всего вернуться к своим семьям и жить обычными шаманами, а другие – что самое важное – знания – пострадали не сильно, и нужно их восстановить и сохранить. Первый путь – ждать, пока кто-то придет, и опять всему научит, второй – пытаться сделать это самим. Первый вариант – наши земли Золотая Империя Чжурчженей захватывала лишь краем, мы были ее самой дальней окраиной, можно было ждать спасителей и просветителей – но не все верили, что сама Империя сохранилась, и были правы, как впоследствии оказалось. Второй вариант – пытаться восстановить все самим – но как? У нас никогда не было царей, никакого руководства. Как объединить такой народ, который еще и прячется, напуганный возможными похищениями людей? Не зря же нас – эвенков – называют лесным народом. Единственное связующее звено – это были шаманы, кочующие по всей Сибири. А оказалось, что вот как раз технологические знания – как делать железо и тому подобное – и не сохранились. Никому и в голову не приходило, что это можно забыть – а вот и забыли, столь стремительно увели всех умельцев.
Выбор невелик. Как в старинной притче про двух лягушек, попавших в кувшин с молоком: первая сказала – нам все равно не выбраться, и сама утонула,  а вторая начала плавать и бить лапами, в надежде, что как-то выберется. Помнишь эту притчу? Вторая лягушка все-таки спаслась – она так долго гребла лапами, что молоко превратилось в масло, и она сумела выскочить из кувшина. Вот и у нас был такой выбор, сразу все бросить и утонуть, или еще попытаться выбраться.
Конечно, второй путь и выбрали. Решили, что пока мы можем делать хоть что-то, надо делать. Пусть не помним, как куют железо, но культуру можем сохранить! Историю, предания, сказки, песни. Умение шить и вышивать. Керамика. Между прочим, от умения вылепить кувшин или сшить из шкур одежду зависит, выживет семья, или погибнет. Вот так… И еще у нас была клятва – не забыл? – делать добро этим людям, которые полторы тысячи лет назад приняли нас к себе.
И я думаю, что у нас это получилось, можно косвенно судить об этом хотя бы по единому фольклору у нас, я тоже говорил уже – мы, эвенки, живем по всей Сибири до Тихого океана, и у нас одни и те же предания, одни традиции, одни песни и сказки.
А что касается до нашего братства – то мы стали более осторожны, даже совершенно осторожны. Никто за семьсот лет не узнал о нас, ты первый. Даже мой отец никому ничего не рассказывал.
Теперь шаманы не собирались большими группами. Собирались самое большее двадцать – тридцать человек, а чаще – меньше. Уже не было тех правил, что были в поселке Уэнь в первые времена. Сама организация жизни изменилась, большинство посвященных шаманов большую часть жизни проводили со своими семьями. Собирались на ритуальные камлания, хотя они и имели цель несколько необычную, но об этом позднее. Собирались для обучения – группами в разное время и в разных местах, в зависимости, кто чему учился. С этого времени пошла традиция обустраивать по тайге специальные большие чумы, можно сказать, как церкви у христиан – раньше они были только в нашем поселке. В этих чумах и камлали, и обучались. Так еще и мой дед обучался.
А теперь пару слов по бубен. Видел когда-нибудь?
- Нет. Настоящий не видел. Только те, что у нас в магазине продают для детей.
- Понятно. Это, конечно, игрушка. Настоящий бубен овальный, сантиметров восемьдесят на пятьдесят. Бубен делает сам шаман, когда заканчивает свое обучение. Это первая из шаманских принадлежностей, и для начинающего шамана очень важная. Когда приходит время, то после специального камлания, которое совершает его наставник, он идет в тайгу, и ходит, собирает духов – помощников, иногда очень долго. Таким образом, после возвращения у него есть главный дух покровитель, и сколько-то собранных духов. Опять проводится специальное камлание, после которого, обычно во сне, будущему шаману показывается дерево для обечайки и животное, из шкуры которого нужно делать бубен. После того, как сам бубен будет сделан, опять проводится специальное камлание, когда духи – помощники из тела шамана переселяются в бубен. Бубен становится практически живым существом. После этого оба шамана направляются в Верхний мир к Энекан – Буга, и старый шаман просит даровать молодому особую шаманскую силу – мусун. Если все проходит удачно, и Энекан –Буга дарит мусун молодому шаману – то по возвращении он уже полноценный, хотя и слабый и неопытный шаман. Для него бубен – очень важен, это его главный помощник, это и конь для Верхнего мира, и лодка для шаманской реки, и щит в Нижнем мире, когда надо защищаться от злых духов по дороге в Буни. Бубен даже сам может вытащить на землю, в Серединный мир, попавшего в беду шамана, если он не может справиться с Харги или Чулугды – это еще одно из чудовищ Нижнего мира.
Наши шаманы украшают свои бубны рисунками. И еще вешают специальные подвески, на которые могут садиться во время камланий другие духи, согласившиеся помогать.
   Иван опять имел какой-то отрешенный вид, но я не перебивал его. Он помолчал, и продолжил:
- Я могу целый день рассказывать про бубны и шаманский костюм – я еще и слова про него не сказал. Жалко, время мало – он улыбнулся одними губами – ты очень поздно сюда на работу устроился. У меня есть костюм отца, лежит у знакомых в Братске. Хотел бы я его тебе показать.
- Ну, я потом приеду, и покажешь.
- Я на это очень надеюсь. Скажу тебе еще только, что если бы ты увидел этот костюм – то понял бы, что такое сила Мусун. Правда, ты видел амулет и Дябдара, но это не совсем то. А Мусун – это, можно сказать, сверхъестественная сила, которая действует в нашем обычном мире. Это то, что я не могу объяснить с материальной позиции, не забыл, я тебе говорил, что сначала любому явлению пытаюсь логическое объяснение найти? Я как-то могу объяснить свое понимание животных или предчувствие погоды, но здесь – совсем другое, никаких предчувствий и телепатии, лишь действие, происходящее без видимой причины. Ты бы удивился, если увидел электродвигатель, который крутится без электричества, сам собой? Вот это нечто подобное.
Некоторые шаманы обладают совсем слабой силой Мусун, некоторые – посильнее. Но шаман еще и пользуется помощью самых разных духов – а у них силы может быть очень много. Понимаешь, эта сила, которая проявляется на земле, ниоткуда не взявшись, по крайней мере, непонятно, откуда она берется – ее нельзя исследовать, так как появление ее непредсказуемо. Разве поверит какой-нибудь кандидат наук, если ему сказать: вот сегодня будет камлание, и проявится сила Мусун, приходите, меряйте. Представляешь?
   Я неопределенно хмыкнул, продолжая торопливо записывать. Иван  же достал очередную сигарету, прикурил, и продолжил:


Глава 8



Когда наши древнейшие предки пришли на Подкаменную Тунгуску, они принесли с собой умение изготавливать бубны.



<Продолжение следует.>