Блокада, 1941

Отстоял я в очереди долгой,
Три кусочка хлеба получил:
Для себя, для мамы, для сестренки
И поплелся из последних сил

Был январь, пронзительно холодный,
И мороз день ото дня крепчал...
Шел домой, вдруг вижу – пес голодный
Обреченно во дворе лежал.

Рыжая бездомная дворняга
безысходно на меня глядит
Чем могу помочь тебе, бедняга?
Защемило сердце мне в груди…

хлебушек собакам не положен,
только людям карточки нужны.
Бедный Шарик, умереть ты должен,
Жертва бессловесная войны.

Я кусочек от своих ста граммов
Отщипнул и рядом положил,
Поднял Шарик морду благодарно
И без сил тихонько заскулил.

- Ну же, ешь, и хлеб ему подсунул,
Сомневаясь, будет ли в том толк,
Шарик за кусочком потянулся…
И упал, и навсегда умолк…

он лежал, костлявый, тощий, рыжий,
умер, не успев закрыть глаза.
И пошел домой я, чтобы выжить,
и катилась по щеке слеза.


Это стихотворение было написано по просьбе моей коллеги при подготовке класса к фестивалю, посвященному Великой Отечественной войне.
Я прекрасно отдаю себе отчет, что такая ситуация не могла возникнуть в блокадном Ленинграде. Животные были съедены. Но страсти человеческие всегда, во все времена одинаковые. И вот я придумала сюжет и облекла его в такую форму.
Во время чтения стихотворения многие дети плакали. Главное, что были затронуты какие-то струны детских душ.