Я затоскую о былом...

Я затоскую о былом,
и с ним сквозь чащи настоящих
дней в будущее напролом
пущусь дотошным умозреньем,
объединив стихотвореньем
все духу родственные тени
с реалиями (вот они!)
мной прожитой не понарошку
конкретной жизни:
мрак – огни,
бессонницы ночные – дни,
исполненные просветленья…
Всего возьму я понемножку
на зримую лишь мной дорожку…
И волей Божьей,
может быть,
когда-нибудь
проникнет в грудь,
родную чувствами, мой путь
надстрочный чистой, нервной дрожью…
Через изведанную жуть
пути земного тех любить,
кто через страх
(грядущий прах…),
руки пожатье,
трели птах
в рассветный час
достойно, свято
смог сохранить –
вот выбор мой!
Дорогой мерной – стиховой:
нерукодельной,
небу верной,
замедленной и тут же – нервной,
обрывистой и затяжной,
любой,
как Бог в сей миг положит на сердце,
в свет любимых глаз
ведёт меня звезды алмаз –
всенощный, трепетный, счастливый…
В рай вдохновения всех вас,
читающих мой стих сейчас,
я приглашаю терпеливо.
Пусть век пройдёт,
пусть два –
пустяк!
Тому, кто вечностью живёт,
неважно, когда общий мрак
душа, внедрённая в слова,
небесным лучиком пробьёт…
Петь над обещанной могилой
о милой жизни –
вот удел,
того, кто знал непрочность тел
земных в утробах карцеров,
в консервных банках злых подвалов,
путь из которых – на расстрел,
того, кто знал небесность слов
через телесность,
что сжимала
железной хваткою гортань,
когда в аду он Бога пел.
Не я сказать так захотел –
лишь карандаш в руке Творца,
Любовь Его,
ей нет конца –
пою, всем сердцем торжество
нетленных гимнов ощущая,
сквозь чащи настоящих дней,
как чаем – небом угощаю
родных по духу мне людей.