В. Костылеву

Письмо  тебе  отправил  я  сегодня.
А, может, это  вовсе  не  письмо.
Конверт  заклеил  старый, новогодний
И  на  душе  вдруг  стало  так  светло.

Как  хорошо, что  есть  ещё  на  свете
седой, как  лунь, мой  Валька  Костылёв,
с  которым  мы, как  маленькие  дети,
давно  играем  музыкою  слов!

И  вряд  ли  мы  с  тобой  подозреваем,
когда  в  стихах  воинственно  горим,
что  мы  по  сути  музыку  играем
в  душе  своей, когда  стихи, творим.

И  не  рождён  ли  стих  самой  стихией?
Один  и  тот  же  корень  этих  слов.
И  потому, когда  пишу  стихи  я,
непредсказуем  путь  их  кружевов.

И  на  листе  бумаги  чисто  белой,
как  в  чистом  небе  облако  вспарит,
от  первой  строчки, робкой  и  несмелой,
нежданно  вдруг  душа  заговорит.

И  будто  в  небе  облако  нальётся,
отяжелеет, в  тучу  обретясь,—
душа  моя  вдруг  музыкой  прольётся
и  грянет  громом, молнией  крестясь.

А  сердце  быть  услышанным  возжаждет,
сию  минуту, сразу, тут  же, вдруг
И  хорошо, коль  ничего  не  скажет,
но  всё  поймёт  твой  самый  лучший  друг.

Как  хорошо, что  есть  ещё  на  свете
седой, как  лунь, мой  Валька  Костылёв,
с  которым  мы, как  маленькие  дети,
взахлёб  играем  музыкою  слов!

Я  перед  ним  и  совестью  в  ответе.
Ему  не  надо  лишних  праздных  слов.
Как  хорошо, что  есть  на  сером  свете
мой  светлый  луч, мой  Валька  Костылёв!