Пете - брату моему к юбилею

    / по  накатанной  Ершовым  дорожке /

Достоверно  знаем  сами,
что  самими  небесами
Пете  стало  на  роду
быть  в  двенадцатом  году.

Не  в  роддоме, не  в  палате,
а  в  крестьянской  старой  хате,
где  врача  в  помине  нет,
появился  он  на  свет.
   
Неизвестная  старуха
или  бабка-повитуха,
в  деле  ведавшая  толк,
обработала  пупок.
 
Стыл  январский  лютый  холод,
а  в  стране  едва  не  голод –
разносолов  не  найдёшь,
кое-как  концы  сведёшь.

И  едва  прошло  два  года
горе  русского  народа 
усугубила  война,
в  каждый  дом – пришла  она.

Тут  папаню  окрутили 
и  в  солдатики  забрили.
Оставалась  мать  одна,
что  поделаешь - война.

Как  держались, как  прожили,
знали  материны  жилы.
Мужа  всё же  дождалась,
да  сама  не  сбереглась.

Смерть  пришла  двойным  несчастьем:
мать  и  дядя  в  одночасье
приказали  долго  жить.
Тиф  в  ту  пору  стал  косить.

И  обоим  не  в  обиду 
отслужили  панихиду.
Схоронили  на  селе,       
упокоили  в  земле.

Так  судьба  распорядилась
или  божия  немилость:
оглянуться  не  успел,
Петя  наш  осиротел.

Что  же  делать, горе - горем,
а  крестьянское  подворье 
всё же  требует  забот,
Дел в семье не впроворот.

Тут  папаня  оклемался,
огляделся  и  собрался
привести  хозяйку  в  дом,
без  хозяйки  дом - содом.

Через  свахино  посредство
подыскали  по  соседству
молодицу, не  вдову
/ а  кого – не  назову /.

Жили, вроде  бы, как  надо.
Жили  встарь  семейным  ладом.
Петя  рос  да  подрастал,
тягу  к  грамоте  питал.

Что  в  деревне  за  наука?
Лишь  бы  складывать  по  буквам,
кое-как  писать, читать
и  по  палочкам  считать.

В  Средней  Азии, в  Ташкенте,
были  родичи  у  Пети.
Что  ж  раздумывать – в  момент
сел  на  поезд  и - в  Ташкент!

Без  родительской  подмоги
встал  на  собственные  ноги.
Люди  добрые  нашлись,
помогли  устроить  жизнь.

Где  смекалкой, где  стараньем
овладел  учётным  знаньем.
По  таланту, по  уму 
люди  верили  ему.

Искушений  было  много 
утащить  в  свою  берлогу
и  товаров, и  деньжат,
под руками ведь лежат!

Но  не  так  воспитан  Петя!
Не  попался  в  сети  эти,
честь  и  совесть  сохранил
и  отца  не  посрамил.

Вскоре  встретилась  зазноба.
Молодые  были, оба.
А  невеста - молодец!
Поженились, наконец.

Если  в  доме  только  двое,
то, конечно, лучше - трое.
Без  ребенка  не  семья,
рассуждаю  так  и  я.

Года  два  вдвоём  прожили,
о  достатке  не  тужили,
поднатужились  чуток,
тут  родился  и  сынок.

Жили-были  поживали 
да  о  будущем  мечтали.
Но  нежданно – вот  те  на!
вдруг  нагрянула  война.

Мужиков, сказать  дословно,
забирали  поголовно.
Вот  призвали  и  Петра,
знать  пришла  ему  пора.

О  войне, её  дорогах,
говорить  бы  можно  много.
Не  прогулка  при  луне,
на  войне, как  на  войне.

На  войне  в  тебя  стреляют.
Промахнутся  ли - не  знаю.
Завтрак, ужин  и  обед –
тут  жены  под  боком  нет.

Где  попало  да  с  устатку
ели  больше  всухомятку.
Спать  ложились  не  в  постель,
вся  постель - твоя  шинель.

Били  немцев, били  наших.
Хоронить  устали  павших,
а  войне  всё  нет  конца,
даже  зло  берёт  бойца. 

Наши  долго  отступали.
Наконец, и  их  погнали,
до  границы  довели,
дальше  тоже  вслед  пошли.

На  военной  колеснице
прокатились  за  границей
и  добили, наконец!
Тут  войне  пришёл  конец.

Да, солдат  погибло  много...
Среди  тех, кто  был  под  богом,
хоть  и  был  отважен, смел,
Петя  тоже  уцелел.

Повезло  же  в  самом  деле
Ни  царапины  на  теле!
Но  остались  от  войны
пряди  горькой  седины.

Сколько  радости  солдату! 
Отомстили  супостату,
а  теперь  пора  домой.
Все  вещички – за  спиной.

Вот  уже она, Россия,
под  родимым  небом  синим!
Вот  уже  и  отчий  дом,
погостил  попутно  в  нём.

Но  недолго. И  понятно: 
у  отца  гостить  приятно,
но  соскучился  вдвойне
рокоссовец  по  жене...

Повидались, слава  богу,
а  теперь  пора  в  дорогу.
Все  пожитки  в  вещмешке
и  поехал  налегке.

Много  ль  времени, аль  мало
скорым  поездом  мотало,
но  добрался, наконец,
до  Ташкента  наш  боец.

"Отворяй-ка, Пана, двери!"
А  жена  стоит, не  верит:
"Да  неужто  жив, родной?!"
"Что  поделаешь - живой."

То-то  радости  и  смеха!
"Вова, папка  наш  приехал!" 
Сына  на  руки  поднял:
"Что, сынок, узнал, меня?"

Сына  на  пол  он  поставил,
снял  шинель, ремень, поправил
и  увидела  жена 
все  медали, ордена.

День-другой  побыл  с  семьёю,
погулял  без  перепою,
но  пора  и  честь  блюсти,
на  работу  бы  пойти.

И  пошёл, захомутался.
От  души  опять  старался.
По  работе  наскучал,
труд – начало  всех  начал.

И  трудился  и  работал 
до  седьмого, может, пота
и  детишек  между  дел      
нарожать  с  женой  успел.

Вот  итоговая  справка:
Сколько? – Семеро  по  лавкам.
"Не  беда, прокормим  всех".
В  доме  радость, в  доме  смех.

И  росли, и  подрастали,
в  школе  тоже  успевали.
Их  учил  отец  родной
думать  только  головой.

Вот  бывало, над  задачей
сын  пыхтит, едва  не  плачет.
"Помоги  в  задачке, Пе-еть!"
-"Надо  голову  иметь".

Годы  птицей  пролетели,
незаметно  повзрослели
дочери  и  сыновья
а  у  каждого - семья.

Вот  и  дедушка  наш  Петя.
Сам-то, вроде, не  заметил,
как  настало  / ё - моё! /
пенсионное  житьё.

Двадцать  лет  eщё  до  века.
Для  такого  человека
век – отрезок  небольшой:
человек – с  большой  душой!

И в  восьми  его  десятках
весь  отдался  без  остатка,
делу, Родине, семье.
Заслужил  покой  вполне.

Но  не  ведает  покоя.
Дело, видишь  ли, какое –
надо  детям  подсобить,
где - то  гнёздышко  слепить.

И  опять  зимой  и  летом
надо  то  и  надо  это,
надо  ночью, надо  днём,
будто, всё  теперь  на  нём!

Да, на  нём. Его  заботой 
спopо  ладилась  работа
и  немало  на  плечах 
было  дел  у  Кузьмича.

Да, на нём  семья  держалась,
вся  дозрела, не  распалась.
Есть  и  было – всё  на  нём,
каждым  выстраданным  днём.

Да, на  нём, на самом  скромном
в  этом  мире  преогромном
вся  страна  с  её  судьбой,
за  неё  пошёл  на  бой.

Тихий, скромный, не  злобивый,
волевой, но  справедливый,
вот  он, люди, здесь  он  весь,
человечнейший, как  есть!

В  этом  кратком  обозреньи
без  таланта, но  без  лени,
в  меру  знания  и  сил 
жизнь  по  вехам  проследил.

С  виду  всё, как  будто, просто:
поработал  Петя  вдосталь,
на  войне  повоевал,
ну, детишек  воспитал.

Нет, не  просто, даже  с  виду!
Знаменитым, не  в  обиду,
вижу  в  Пете, со  спины,
всю  историю  страны.

Жил  он  в  царстве  Николая,
жил  при  Керенском, мы  знаем,
жил  при  Ленине  самом,
жил  при  Сталине  потом.

Жил  под  разными  вождями.
А  теперь  судите  сами,
кто  историю  читал:
что  Кузьмич  наш  испытал?

Что  ж  пора. Уже  кончаю.
Я  от  всей  души  желаю:
Петя, брат  мой  по  крови,
сколько  хочется - живи!

И  всегда – в  здоровом  теле,
налегке, не  на  пределе.
И  ещё  при  всём  при  том
был  бы  лёгким  на  подъём.

Чтобы  дети  навещали,
чтобы  внуки  посещали,
чтоб  не  старилась  жена,
чтобы  жизнь  была  полна!

Дорогой  мой  братец, Петя,
если  вирши  мои  эти
чем  порадуют  тебя,
значит  счастлив  буду  я.

                Январь 1992 г