Алёнушке

Твои, взволнованные  строки 
меня  согрели  в  глубине,
но  что  же  делать, если  сроки
мои  присутствуют  при  мне?
               
Что  было, как  я  состоялся -
ни  переделать, ни  вернуть.
Случалось  / редко /  порывался
куда-то  в  сторону  свернуть.

Но  по  ошибкам, неудачам
упрямо  прямо  нёс  свой  крест.
И  в  чём-то  явно  одурачил 
меня  судьбы  недобрый  перст.

Мы  любим  часто  меж  собою
изъяны  собственного  лба 
прикрыть "злодейкою-судьбою",
- во  всём  виновница - судьба!

Однако  время  на  исходе,
я  понял  это  не  сейчас.
Как  говорят  у  нас  в  народе,
всему  свой  срок, всему  свой  час.
 
Когда - не  ведаю. Не  знаю.
Но  час  последний  недалёк.
Пока  живу, пока  шагаю 
и  где-то  тлеет  уголёк.

Конец  хочу  принять  достойно,
насколько  хватит  моих  сил.
И  ты  должна  понять  спокойно:
своё  я  всё-таки  отжил.

Мы  все  на  старости  уходим
и  оставляем  жить  другим.
Никто  от  смерти  не  свободен,
грустим  о  том  или  скорбим.

И  пусть  не  дружат  мозг  и  тело,
у  них  под  занавес  разлад,
природа  знает  своё  дело.
В  том  даже  Бог  не  виноват.

Твоя  тревога – мне  знакома.
И  мне  казалось, - я  вернусь!
Что  из  родительского  дома
я  ненадолго  отлучусь.

Или  ко  мне  они, не  в  гости,
приедут  вместе  доживать...
Но  им-то  было  всё  непросто.
Тогда  не  мог  я  их  понять.

И  ты  поймёшь  потом, когда-то.
Сейчас  не  стоит  горевать:
не  ты, дочурка, виновата,
что  нам  в  разлуке  доживать.

И  не  тревожься: я  буквально
в  письме  том  чуточку  раскис.
Живу  я  вобщем-то  нормально.
А  ты - мужайся  и  крепись.

Тебе  своих  птенцов  крылатых
растить, воспитывать, беречь.
Для, них  себя  беречь  должна  ты,
не  обо  мне  сегодня  речь.

                1992 г.