ТОЖЕ РОЛЬ

Нет за кулисами светлого пламени, честного имени.
Ты понимай меня лихом и криком, ты выменяй
два коробка конфетти на сигнальный фонарь.
Племя моих оригами устроило пляску на паперти.
Двери, которые в доме души, так отчаянно прячут святых
и до самой заутренней заперты.
Долька лимона привязана к кисти руки – за грехи.
В этом болоте ни гор не сыскать, ни корабликов.
Вряд ли запомнится время закрытых купальников.
Я по ночам напиваюсь на кухне до самого завтра,
уничтожаю собою тетради и карандаши.
Есть ощущения разных порядков и разного времени.
Племя моих откровений воюет с моим вдохновением.
Нет перемирия слаще, чем битва с итогом усталости
двух кораблей пиратских. За километры от жалости.
Без ощущения правил. Без возвращения в гавань.
Всё постепенно всегда принимает причудливых форм очертания:
автор моих оригами старается очень не спать за рулём,
но всегда поступает неправильно, –
чтобы хоть раз разрубить метроном,
взятым в аренду чужим топором,
чтобы не биться вдвоём в унисон, –
где-то за печкой топор и оставили...
Нет у актрисы ни доброго платья, ни славных поклонников.
Это ли повод полночи сидеть на краю подоконника,
свесив четыре ноги на немытый годами паркет?
Все девять жизней заполнены, но и нетронуты.
Всё в сундуке, в середине зашторенной комнаты.
Все фотографии смяты, а стулья поломаны.
До омерзения прост и банален сюжет!