Дзынь-буддизм

Вот еще совсем немного поиграю в эти нарды,
В эти шелковые нити и стеклянные узоры
В бесконечных переходах Бытия...
Потопчусь возле дороги, почерчу на небе карты
И сожгу с восходом на хрен, чтобы было видно горы -
Как на них, холодный, белый, лягу я...

Как опасны эти игры - шаг по грани, а за нею -
Дом, работа и семья, и что-то прочное, как кованая цепь...
Тридцать три закона мира на скрижали пламенеют,
А она на двух гвоздях - один мне кажется, второй вообще нелеп.

Дальше будет интересней - мир не тесен, рожа треснет
Заключать в себя окрестные дороги, перевалы и моря.
Я ж валяюсь у обрыва, надо мной трава как грива
Небывалого, красивого коня или звериного царя.

Я и сам с такою гривой, я, наверно, бог звериный -
Так мы с ними непохожи, так зверье ни сном ни духом
О зверином боге, спрятанном в траве...
Я же неба переливы видел глазом цвета тины
И плевать хотел с вершины на народ с мохнатым брюхом,
А кто спросит - тому дам такой совет:

Не проси меня ответить, куда катится кибитка,
Я таким как ты не стану и тебя, прости, не сделаю собой.
Тридцать три закона мира к пустоте гвоздем прибиты
И висят у звездной свиты над прозрачной бестолковою душой.

Дальше будет еще больше - на глазах повязка толще,
Чем реальность и хорошая материя в глаза не пустит свет.
Я ж валяюсь у обрыва, я кругом такой красивый,
Как восхода переливы на востоке мира, на восходе лет -
Ничего нет...
Ничего нет...
Ничего нет...