На смерть шестёрки

Как малых сих ни бережёт Всевышний,
Всё ж выпадает жребий непрестижный:
Ещё один - "шестёрка", левый нижний -
Шагнул из строя молча, как герой.
Я видел след ноги на лунном грунте!
Я голову свернул чилийской хунте!
А здесь, открывши рот, услышал: "Сплюньте...
Не первый вы, и даже не второй."

Шестой и безнадёжный. Нижний левый.
Сначала заморожен строгой девой -
Как заворожен Снежной Королевой -
А после вырван (всмысле - удалён).
Я с болью вспоминаю об убитом.
...Жевал прилично... рос незнаменитым...
В улыбке даже был губой прикрытым,
А в 36 - пульпитом уязвлён.

А врач, уже кусачками не целясь,
Живописал сомнительную прелесть:
Мне дал потрогать он вставную челюсть
... В соседнем кресле умер человек.
Но я ведь жив!!! Я только изувечен
И есть во мне живучесть человечья!
... Протезы пожимаем мы при встрече
И линзами мерцаем из-под век.

ОН не воспет!
             Не выбит табуреткой.
Ни в чьих руках не стал марионеткой.
И, будучи отмечен Чёрной Меткой,
ОН грыз орехи из последних сил.
Гурманы!
         Сладкоежки!
                Жизнелюбы!
Вам просто заговаривают зубы!
Впивайтесь сочно, вкусно, властно, грубо
Во всё, чего ОН недооткусил!

(Районная стоматологическая поликлиника, 1 марта 1999 года)