Корабль-призрак. Из Цедлица

КОРАБЛЬ-ПРИЗРАК  - Das Geisterschiff
(Наполеоновская баллада.
Из ;Йозефа Кристиана барона фон ЦЕДЛИЦА,
1790 – 1862, Австрия)

Шум ветра. И вьются туманы.
И звёзд не найти в небесах.
А парус плывёт в океаны,
Качаясь легко на волнах.
Летит он стремительно-лихо,
Дух-демон командует: „В путь!”
Ни бури, ни рифы для брига –
Совсем не помеха, ничуть.

За морем лазурным, далёко,
Где волнами берег омыт,
Где скалы взметнулись высоко,
Таинственный остров лежит.
Деревьев там нет изумрудных,
Нигде колосок не зацвёл,
Нет щебета ласточек чудных, –
Парит лишь под небом орёл.

И там, где всё дышит отвагой,
В пустыне, приснившейся мне,
И шляпа, и скипетр, и шпага
В загробной лежат тишине.
Никто тут не смог появиться,
Как будто весь мир онемел.
Не глянет никто на гробницу,
Того, кто Европой владел.

Стремительно время струится.
Недели проходят, года.
Лежит император в гробнице.
А май наступает – тогда
Его пробуждается тело,
И в пятую майскую ночь
Вздымается дух его смело.
Лежать властелину невмочь.

Он ждёт-не дождётся фрегата –
И тут появляется бриг,
И флаг, словно лента, крылато
На мачте высокой возник.
По трапу взошёл император –
И судно, как птица, летит,
Стремительней птицы, а рядом
Фантом у штурвала стоит.

Нигде ни гребца, ни матроса.
В ночь призрак вперяет свой взор,
И, словно двойник альбатроса,
Дух крылья свои распростёр.
Причалило к берегу судно –
Знакомая гавань видна,
И радость представить нетрудно:
– О, здравствуй, родная страна!

Разбужено взгляда пыланье.
Он землю желает обнять,
Не в силах сдержать ликованья,
Восторга не в силах унять.
Земля эта помнит его ли?
А где та триумфов звезда?
Вернувшись сюда из неволи,
Он ищет свои города.

Бросает на родину взоры,
С фрегата ступив на причал:
– А где же народ мой, который,
Как море, меня окружал?
Где трон? Где сыночек мой милый? –
Спросил он, сойдя с корабля. –
Зачем ты, чахотка, в могилу
Забрала его, короля?

Счастливые дни миновали.
О, где же ты, сын мой родной?
Скажи-ка, судьба, ты права ли?
Ужель я покинут страной?
Забыть мне пришлось о короне,
О роде, о сыне родном.
Раба можно видеть на троне.
И стал император рабом.

Перевёл с немецкого

  Das Geisterschiff
Es rauschen die Winde, die Nebel ziehn,
Der Himmel ist sternenleer;
Hoch ;ber den sch;umenden Wogen hin
Durchschwebt ein Segel das Meer:
Das Schiff ist, gesteuert von Geisterhand,
In unaufhaltsamem Lauf,
Ihm schadet kein Sturm, kein Klippenstrand,
Kein Lebender weilet drauf!

Weit ;ber der See, wo die Welle schweigt,
Ein Eiland verborgen liegt:
Ein einsamer Fels zum Himmel steigt,
Die Wolke sein Haupt umfliegt.
Dort bl;het kein Halm, dort gr;net kein Baum,
Kein Vogel sein Nest dort baut;
Nur der Adler allein aus der L;fte Raum
Die starrende Oede beschaut.

Dort ist des K;nigs einsames Grab,
In der W;ste, uneingeh;gt;
Nur sein Degen, sein Hut, sein goldener Stab
Sind ;ber den Sarg gelegt.
Kein Wesen lebt rings, und die Woge der Welt
Schl;gt nicht an sein m;des Ohr,
Kein Blick auf die traurige Ruhstatt f;llt,
Und doch war er K;nig zuvor! –

Und es wechselt der Mond und das Jahr verrinnt,
Und der Todte liegt unbewegt;
Wenn die f;nfte Nacht des Maien beginnt,
Nur dann sich der Leichnam regt:
Die; ist die Nacht, wo der Welt entschwebt
Sein ruhebed;rftiger Geist,
Die; ist die Nacht, wo die Leiche belebt
Ersteht, und auf Erden kreis't.

Dann harret ein Schiff am einsamen Strand:
Vom Winde die Segel geschwellt,
Hoch wehet vom Mast der Flagge Band,
Goldne Bienen im wei;en Feld!
Und der K;nig besteigt's, es flieget dahin,
Wie ein Vogel in st;rmender Hast;
Kein Ruder bewegt sich, kein Schiffer ist drin,
Der lenkend das Steuer gefa;t! –

Des K;nigs Schemen allein nur steht,
Und sp;het hinaus in die Nacht,
Und sein Busen fliegt, und sein Athem weht,
Und das Feuer des Blicks ist erwacht.
Das Schiff legt an am bekannten Strand,
Und er streckt seine Arme entz;ckt,
Es jauchzt seine Seele: es ist sein Land,
Sein Land ist's, das er erblickt!

Und er steigt aus dem Schiff; auf der Erd' er steht,
Die einst seinen Fu;tritt gekannt,
Und es bebt ihr Schoo;, wo er wandeln geht,
Der Stern, der nun ausgebrannt. –
Er sucht seine St;dte und findet sie nicht;
Er suchet die V;lker umher,
Die, als er gewandelt im Sonnenlicht,
Ihn umwogt wie ein fluthendes Meer!

Und er sucht seinen Thron, und er ist zerschellt,
Den er hoch in die Wolken gebaut,
Von dem er zu seinen F;;en die Welt,
Eine dienstbare Scholle, geschaut!
Er sucht das Kind, seinem Herzen so lieb,
Dem das Reich er zum Erbe verhie;; –
Das Erb' ist verschwunden, dem Kinde blieb
Selbst der Name nicht, den er ihm lie;! –

»Wo bist Du,« – so ruft er, »o Kind, das schon
In der Wiege mit Kronen gespielt?
Die Tage des Gl;cks, sie sind entflohn,
Als im Vaterarm ich Dich hielt!
Meiner Liebe Weib, meines Herzens Sohn! –
Dahin mein ganzes Geschlecht!
Der Knecht war, sitzt auf des K;nigs Thron
Und der K;nig ist wieder Knecht!«
Joseph Christian Freiherr von Zedlitz
 
 JOSEPH CHRISTIAN FREIHERR VON ZEDLITZ

 ВОЗДУШНЫЙ КАРАБЛЬ
(Из Цедлица - Михаил Юрьевич ЛЕРМОНТОВ)

По синим волнам океана,
Лишь звезды блеснут в небесах,
Корабль одинокий несется
Несется на всех парусах.

Не гнутся высокие мачты,
На них флюгера не шумят,
И, молча, в открытые люки
Чугунные пушки глядят.

Не слышно на нем капитана,
Не видно матросов на нем;
Но скалы и тайные мели,
И бури ему нипочем.

Есть остров на том океане —
Пустынный и мрачный гранит;
На острове том есть могила,
А в ней император зарыт.

Зарыт он без почестей бранных
Врагами в сыпучий песок,
Лежит на нем камень тяжелый,
Чтоб встать он из гроба не мог.

И в час его грустной кончины,
В полночь, как свершается год,
К высокому берегу тихо
Воздушный корабль пристает.

Из гроба тогда император,
Очнувшись, является вдруг;
На нем треугольная шляпа
И серый походный сюртук.

Скрестивши могучие руки,
Главу опустивши на грудь,
Идет и к рулю он садится
И быстро пускается в путь.

Несется он к Франции милой,
Где славу оставил и трон,
Оставил наследника-сына
И старую гвардию он.

И только что землю родную
Завидит во мраке ночном,
Опять его сердце трепещет
И очи пылают огнем.

На берег большими шагами
Он смело и прямо идет,
Соратников громко он кличет
И маршалов грозно зовет.

Но спят усачи-гренадеры —
В равнине, где Эльба шумит,
Под снегом холодной России,
Под знойным песком пирамид.

И маршалы зова не слышат:
Иные погибли в бою,
Другие ему изменили
И продали шпагу свою.

И, топнув о землю ногою,
Сердито он взад и вперед
По тихому берегу ходит,
И снова он громко зовет:

Зовет он любезного сына,
Опору в превратной судьбе;
Ему обещает полмира,
А Францию только себе.

Но в цвете надежды и силы
Угас его царственный сын,
И долго, его поджидая,
Стоит император один —

Стоит он и тяжко вздыхает,
Пока озарится восток,
И капают горькие слезы
Из глаз на холодный песок,

Потом на корабль свой волшебный,
Главу опустивши на грудь,
Идет и, махнувши рукою,
В обратный пускается путь.