Раскаянье

Хмельной певец страны востока
Касаясь бережно струны,
Под рокот горного потока
Пел песни ветхой старины.

Под сенью неги и прохлады
Ему внимал ему пастух седой,
И в такт летящей ввысь рулады
Качал обритой головой.

И наполнялся мир подлунный,
Забыв про боли и печаль,
Огнем любви и страсти бурной,
Зовущих в солнечную даль.

Но вот умолкли долов звуки,
Шептал лишь горный ручеек.
Пастух, воздев к небесам руки,
Поймал летящий мотылек.

Сдавивши старческой мозолью,
Отнял жизнь красную старик.
А тот, с крылами в цвет багровый
Как уголек потухший сник.

Увидя смерти приближенье,
Тут завопил горам пастух.
В его глазах огонь волненья,
Проснулся было и потух.

Кричал старик: - Грехов мы дети,
Прости, великий мой Аллах,
Меня - раба больной планеты,
Что не познала божий страх.

Прими меня как плод смиренья,
Сними, по милости, с души
Коросту немощи и тленья,
И грешный пламень потуши!

Заслыша воплей причитанья,
Упавши ниц, дрожа как мышь,
Певец – невинное созданье,
Вдруг закричал: - Услышь, услышь!
И мне прости мою беспечность,
И удаль данную летам,
Внемли мольбам, Создавший вечность,
Души моей и старика.
Я тоже грешен, непокорен,
И буйством переполнен дух.
Но я уймусь, замолкну вовсе,
Зажгу светильник, что потух!

Отроги гор раскатом эха
Увещивали небеса:               
-Прими раскаянья поэта,
И пожилого пастуха.

Гремел в горах предел страданий,
Сердец истерзанных набат.
И небо, внемля обещаньям,
Послало мудрость и шаббат.