Циник

Холодный, да. Еще чего мне скажешь?
Я тверд, что старый камень. Как же быть...
А, может, ты возьмешь и мне прикажешь
Тебя без притяжения любить?
Я не собака, чтобы быть привязанным,
И не солдат - приказы исполнять!
Любовь ко мне не будет безнаказанной,
И это ты должна была понять.
Я предпочту тебе свою свободу.
Свободным лучше, пусть и в смерти на кресте,
Ведь тяга к воле - это от природы,
Вернуться со щитом иль на щите,
И я так каждодневно возвращаюсь
С горячих жизни боевых полей,
И щит под ноги яростно бросаю,
Чтоб завтра сжать в руках его сильней.
Вот на щите - еще не приходилось,
Когда-нибудь и это меня ждет.
Но только кто, скажи, красавица, на милость,
Меня на нем обратно принесет.
Наш мир - как риф, акулами кишащий,
Чья больше пасть, тот больше и возьмет.
И хищник, властным словом говорящий,
Кусок получше отправляет в рот.
Не надо мне устраивать истерик,
Что я стремлюсь такой же тварью быть!
Зачем, скажи, мне в этом лицемерить?
Во власти жизнь мы все хотим прожить.
Во внешности?.. Нет, ты мне не противна,
Как не противны тысячи других,
И я вкушаю вкус твой женский дивный
От свежих юных прелестей твоих.
Телесное влеченье мне не чуждо,
Как молодому хищному самцу.
Ну, прекращай, так говорить не нужно,
Что служишь ты подстилкой подлецу!
Я не подлец, я прямо изъясняюсь,
А что со мной ты - выбор лично твой.
И не надейся, детка, не покаюсь,
Ни в чем не виноват перед тобой.
Не стоит плакать, это признак слабости,
И мне противно видеть твои слезы.
Во мне нет к слабым ни карата жалости.
Да, пусть по-твоему я буду отморозком!