СОН

Кровавые мозоли на ладонях палача -
Он по ночам от боли жутко стонет
И плаха, в сон его, врывается, стуча,
По эшафоту:  в луже, тут же, тонет...

А он - за перекладину пытается, рукой -
Но в мыле руки, - тщетно зацепиться...
А сон страшнее: он уже нагой
И пьяный - знает: не проспится, -

Здесь забродившей крови полный чан
Мозг глушит геральдическим букетом...
И руки жадные, без устали, терзают кран, -
Кровь голубая проступила, всё же, цветом:

На обнаженном теле трупный яд
Печатает синюшные доносы...
И в страхе ищет он обычный свой наряд,
Что в свежей крови.... Жалят, жалят осы:

Из ранок тут же проступает сквозняком та пустота, -
Прогнила плоть насквозь... Терновника сплошные кущи.
Он чувствует, как шкуркой беспокойного, ослепшего крота,
Его щекочет смерть в могиле.... Смрадом едким душит -

Опилок, что впитали жизнь и сметены, -
Как со стола объедки, надоедливые крошки...
Их в грязь втоптали, сапожища, - в два притопа, -  у стены...
И, этой грязью жирной, сыты, до отвала, мошки:

Ещё облепят бесполезно так распятые глаза,
Наполнят муравейником нелепо так открытый рот...
Лишь с топора, как бархатка, кровавая слеза
Сползёт, очистив лезвия смертельный лёд...

Окоченелостью, уже, - утробный сердца всхлип,
И ворожит постель: тот сон - пророческий и давний...
И, за окном, засохшей ветки неприятный скрип.
Царапанье в окно - в незапертые глупо ставни:

Вползёт  убийца - тот, ночной и дикий страх:
На лбу, как пот, собрался в лужицы его губительный туман...
И, под ногтями, кровь вросла, слежалась с грязью, - прах...
И раскрошился, одряхлевший за ночь, талисман...

Растащат хрупкость этих крошек по углам
Обрывки мрака, с душным запахом норы мышиной...
И тень, за зеркалом, живей, чем был когда-то, там...
И взвизгнет, обрываясь с воем, гильотина.

9.05.02    19.30 comp
10.05.02   8.38