Притча О Курочке Рябе

I. КУРОЧКА-РЯБА

В пустой степи миров
Как откровенье и покров,
Как каменная баба
Жила-была Курочка-Ряба.

(Хотя у некоторых шла
Речь и про Пёстрого Орла),
Вначале Курочка была.

Она простёрлась словно мгла
И обнимала всё собой.
Назвали мы её Рябой –
Ведь перья эти без поруки
Хранили все цвета и звуки.

От девушки до молодца –
Все вышли из её яйца,
Потом забыли эту весть,
Потом и яйца стали есть,
Отыскивая в том блаженство.

И вот однажды совершенство
Себя решило возродить
Не как словесную химеру
Иль описательную веру,
А как реальный и литой
Сознанья слиток золотой,
Что в этом мире оплотнён
И как яйцо нам виден он.

Мы как цыплята под насестом,
Чреваты временем и местом.
Мы в пёстрой курочке живём.
В её яйце – наш вечный дом.

2. MODERN LIFE

В те времена, признаюсь вам,
Стоял изрядный тарарам.
Забыли люди, кто они,
Листая тратой жизни дни.

Какие грустные смотрины!..
К ним приросли звериные личины,
ужимки, маски, парики,
Ничтожен был сознания улов,
И сильные вели себя как старики,
И взрослые – как дети без мозгов.

И дряхлость уязвила силу,
Живую жизнь свела в могилу,
И крепость духа ветхой стала
И лишь в писаниях себя являла.

Спина с кармическим горбом
Отяготила плоти дом –
Отныне в нём цветок цветёт,
Что меж лопатками растет.

Сердца их стали тяжелеть,
Замкнулся дух в живую клеть,
Чтоб не в пример другим местам,
Себя сберечь хотя бы там.

Они повадились жить так,
Как жив один Иван-дурак:
Он поминает громко мать
И лезет яйца разбивать.

Себя опутали сетями,
Немногих объявив властями.
И вот порядок заведён,
И дух исправно душит он.

И так в миру исчезла зрелость,
Покоя сладость, полнота и спелость,
Как будто среднее звено
Вдруг выпало. А ведь оно
И было тем путём срединным,
Тем терпким запахом полынным,
Тем средоточьем жизненного цикла,
К которому здесь тварь приникла.

На этой превесёлой тризне
Не оказалось места… жизни.
Рожденье, левизны изгиб –
И тотчас вновь предсмертный хрип,

Жизнь – миг, когда она лишь сон,
Что в бессознанье низведён.

Смешно: есть альфа и омега,
Но нет героя, средовека*. (* слав. зрелый человек)
Есть лишь начало и конец
Без средостения сердец.

Вот эту вескую причину,
Вот эту странную картину
Рисуют нам сюжеты притч,
И нам их надобно постичь.

Здесь внучки есть и старички,
А также Вани-дурачки,
Но нет ни пап, ни мам –
И я их не имам* (* слав. «не имею»)

3. ВЕТХАЯ ЖИЗНЬ

Смотри: вот наш текущий миг,
А в нём – старуха и старик.

Среди житейской круговерти
Они не думали о смерти.
Они не ведали и жизни,
Маяча на животной тризне.

Их не тревожил даже страх:
Родились утром, вечером – в гробах.
Изорван памяти лоскут.
Когда пришли? Куда уйдут?
Их дом беспамятен как ночь.
Кто сможет им, таким, помочь?

4. ЗОЛОТОЕ ЯЙЦО

Судьба щебечет словно птичка –
Снесла им курочка яичко.
Яичко было не простое,
А, как мы знаем, золотое.

Довольно мыкались они,
Толкли безрадостные дни
В помятой ступке зимних дней,
Где всё одней и холодней.

Взошло для них весны светило –
Прозренье их преобразило.
Тьма обратилась бирюзой,
Промытой чистою слезой.

Простёрлась череда явлений,
Цепочки перевоплощений,
То, что открыто нам всегда,
И всё сияло как звезда.

У них открылось духозренье:
– Ой, глянь, Хаким грызёт печенье
Украдкой на своем дворе
На опрокинутом ведре.
– Вон Бобик вертится как вьюн!
– Авдотья чистит свой гальюн!
– Октавиан-то, старый хрен,
Читает «Книгу Перемен»!

Их ослепило. И они
Глаза свои рукой прикрыли,
И отошли. И откренили
Всё это от себя они.

«Всё это бред! К чему он нам?»
И разломив напополам,
Обрушили непрочный мост
И выбросили псу под хвост.

Исчезло средостенье с духом,
С его всеведающим слухом.
«Вот так!» – вздохнули старики.
«Вот если бы мешок муки…»

5. ПРОСТОЕ ЯИЧКО

Снесла им Курочка другое
Яичко, именно такое,
Чтоб бабе с дедом угодить –
Недолго им осталось жить.

Но расскажу всё по порядку:
Они сперва решили всмятку
Яйцо снесённое сварить,
Но грех случился – на пол уронить
Старик яйцо неловко умудрился.
Старуха в слёзы –
Старик разбил ее питательные грёзы.

Но виден новый оборот:
Из-под скорлупок восстаёт
Живой мальчонка-невеличка.
Он мал как мышка, худ как спичка:
«Вам буду добрым я сынком.
Зовите вы меня Желтком».

Рос не по дням, а по часам,
Всё за себя он делал сам,
Не утруждая бабу с дедом.
Готовил, их кормил обедом,
Колол дрова и печь топил,
На всё хватало малых сил,
Мёл двор и избу прибирал,
Казалось, не ходил он, а летал.

Приятно положение такое.
Дед с бабой в неге и покое.
Бездумно счастливы они.
Текут в забвенье  жизни дни.

Бери сполна по накладной!
Быть может, это – рай земной?
Жить без трудов, за чей-то счет,
И время ласково течёт.

Откуда-то берется хлеб и масло,
Чтобы лампада тела не погасла,
Мы скромные, нам большего не надо.
Допустим, это Вышнего награда.

Вот так и ели из Желтка
Они до той поры, пока
Перерождений снежный ком
Не сделал их самих желтком.

Как хороша земная весь!
Но не для отдыха мы здесь.
Не заслужили мы его.
А может, всё же для него?

19 февраля 2009
Москва