Письмо Наташи подруге Светлане 12 мая 1999

Милая Светочка! Здравствуй.
Звоню тебе – никто не отвечает. Поэтому, не зная, встретимся ли мы ещё (не пугайся), сообщаю тебе прескверную новость: я сегодня ложусь в больницу. Я – идиотка, и только сейчас это поняла. Как представлю себе эти десять дней – становится ужасно тоскливо. Что я буду делать там без тебя? Зато есть и явные преимущества: бездна времени, чтобы вдоволь подумать о жизни (а я ведь всегда не успеваю сделать это) и… и подумай, как хорошо будет, когда мы увидимся через десять дней, уже всё зная? Будет или очень весело, или очень грустно (я надеюсь, других вариантов не может быть?). Да! Я забыла тебе сказать, что собираюсь в больнице основательно заняться философией, так что по выходе ( по-моему, такого слова нет. Или есть?) из данного заведения, я буду очень похожа на то существо с картины Босха. Помнишь?
Не обижайся на Сонет: он не имеет никакого отношения к «Служению муз». Это, действительно, слишком прекрасно, и никак не связано со мной. Но у меня давние счёты с другими сонетами. Мне хотелось почувствовать эту форму, я давно мечтала… почувствовать её. А ещё, что меня восхищало: сочетание «венок сонетов». Представь? – венок – сонетов…
Вот теперь все кричат, чтобы я уходила и я ухожу, даже не успев ничего написать. Ладно. Всё будет сказано после.
Люблю тебя. Наташа.

Сонет (2)

Благодарение обману!
А я – лишь лживая вода.
Я умирала слишком рано,
Чтобы исчезнуть навсегда.

Теперь я, в вечном страхе тлена,
Брожу, пуская пузыри,
Или гляжу с тоской надменной,
Как опускаются цари.

Вы правы: страх и наслажденье
Есть неизменное спасенье.
Но если… жизнь обнажена –

Я умоляю вас: не смейте
Судить о приближённых смерти
В тишайший час их торжества.