Шапка рассказ

Шапка


Наконец-то, наступила весна. Запели птички, зажурчали ручьи. До конца учебного года осталось совсем ничего.
К школе, с утра, стайками слетались ученики разных классов, похожие на воробьев щебетаньем и суетой.
Буквально к самому звонку на порог школы ступила девушка лет тринадцати в изношенной синей ветровке. Гардеробщица неприязненно покосилась на  девушку, что та опаздывает, и нажала на звонок, возвещая о начале урока. Потом она скрылась в подсобке пить чай.
- Привет, Инопланетянка! – крикнул парень в веснушках и пробежал мимо девушки, не переобуваясь.
Девушка ответила ему взмахом руки. За что ей дали такое прозвище, она не знала, но на самом деле её звали, как обычного человека – Смирнова  Катерина Юрьевна.
Она была малообщительной, но хорошей девушкой, училась правда на 4-3, но это же не главное в жизни? Учителя её особо не отличали и относились ровно, как ко всем. Она очень много читала, благо библиотека родителей позволяла это, в неограниченном количестве. У неё не было врагов, но и друзей тоже не было. Наверно за свойственную ей нелюдимость её так и прозвали – Инопланетянка, а может за пристрастие к фантастике.

В уже опустевшем вестибюле она переобулась и сняла ветровку. Потом перед зеркалом поправила, изношенную до дыр синюю форму старшеклассницы. И неожиданно в отражении увидела что-то белое под скамейкой напротив. Белое пятно заманчиво светилось из темноты, и Катя подняла эту вещь. Это была вязанная шапка. Сильно затоптанная, вся в пыли – она явно лежала забытая своей хозяйкой тут давно.
При гардеробе была своя «потеряшка», куда в таких случаях относили вещи, чтоб хозяин мог её найти, если вспоминал о ней. Потом года через пол, можно было брать из «потеряшки» эти вещи всем подряд. Особенно это касалось «малоимущих». Но Катя ни разу не подошла к «потеряшке» - признать что она «нищая» не позволяла гордость. Хотя одежды у неё не было, весь гардероб состоял из следующих предметов: ветровка в которой она ходила и зимой и летом, шарф, синяя форма трехлетней носки, да стоптанные босоножки. А-а ещё, ботинки для улицы, которые явно были ей сильно велики.
А шапка? Шапки у неё не было. Тем более такой белой… А так, отдать её гардеробщице, та положит её в «потеряшку», а потом пройдет пол года и кто-то другой будет её носить или её там съест моль… Ведь Катя посмеет попросить эту шапку себе даже через пол года. Может взять её себе сразу? Вроде никто её не видел.
Не долго думая она отряхнула грязную шапку и положила её в пакет с  уличной обувью. Впервые она взяла что-то чужое, казалось бы ненужное. Шапка явно валялась с неделю под лавкой, и её никто не искал. А если и искали, то давно, наверное, из «потеряшки» взяли другую такую же. Там было не меньше четырех белых вязанных шапок.
Потом она пошла на урок, где ей сделали замечание за опоздание на урок на 8 минут. День начался и прошел, как обычно. О шапке она благополучно забыла. И после уроков она не торопясь, шла домой, радуясь весне.
Ласковые лучи весеннего солнца безжалостно растапливали последние проталины. Ярко зеленая зелень настойчиво пробивалась навстречу этим лучам. Катя наслаждалась покоем и общим пробуждением природы.
Когда она пришла домой, то из мешка со сменкой вывалилась шапка. Катя снова отряхнула её и пошла отстирывать. Долго в тазу она отстирывала желтые пятна с шапки, пока она не приобрела свежий и белоснежный цвет.
- Вот ты, как новенькая! А ну сушиться! – пропела Катя и повесила на веревку эту шапку.
Вечер тоже прошел обычно: скучно и обыденно.

На утро Катя посмотрела на шапку – та, аж светилась от чистоты и белизны, но надеть не решилась. «Не в этот раз!» - подумала она и вышла из дому. Странное предчувствие охватило её, но она откинула все плохие мысли и вошла в школу. Опять же она переодевалась во время звонка, одна - в вестибюле школы.
Как вдруг она услышала торопливые шаги и восклицание:
- Ага! А вот и она! – человек пять учителей, почти вывалились в вестибюль и окружили её. – Мерзавка! Вот дрянь! Давай-давай, поторапливайся! И сразу к директору в кабинет! Немедленно!
Описать Катино недоумение почти невозможно. Это представить себе муравья, который умудрился рассердить слона.
- А что случилось? – спросила она.
- Она ещё спрашивает?! Ну и наглость! Давай иди! – грубыми толчками её затолкали в кабинет директора. Марина Владимировна - директриса, которая до сего момента вроде симпатизировала Кате, неожиданно преобразилась. Лицо директрисы потемнело, и перекошенный рот изуродовал её черты до неузнаваемости.
- Тварь!  Ну, ты и тварь!  Я не ожидала от тебя такого!
- Что случилось? – одними губами произнесла Катя, но та посмотрела мимо Кати.
- Эта девочка? Ты узнаешь её? – спросила она кого-то за Катей.
- Да, это она! – раздался визгливый голос.
Катя обернулась. Там стояла шикарная женщина в песцовом полушубке и зареванная девушка – ровесница Кати. Девушка уткнулась в шубу, по-видимому, мамы, и всхлипывая произнесла:
- Я боюсь её, а вдруг она меня убьет?
- Кто убьет? – переспросила Катя, но кабинет внезапно наполнился озлобленными учителями и они с ненавистью буравили её глазами. «Что происходит, Господи?» - подумала Катя, на мгновение ей показалось, что она сошла сума. И все это ей сниться или мерещиться. Но это было реальностью:
- Послушай, я не знаю, что происходит в твоей голове, и даже боюсь это представить. НО! Сейчас приедет представитель власти, и будет составлять протокол о твоем преступлении. Поедешь в детскую комнату милиции!
- Каком преступлении? – изумление сменилось испугом. Катя бледнея, облокотилась о стену. Ноги отказывали ей и сознание тоже.
Вопли и ругань новой волной заполнили пространство кабинета, Кате стало нечем дышать, казалось что вот-вот она потеряет сознание. Но она выдержала. Вошел милиционер. У него было очень интеллигентное лицо и хорошо выглаженная форма. Он смело осмотрел присутствующих и произнес:
- Прошу тишины! Где подозреваемая?
- Вот она! Посадите её в тюрьму! Таких надо расстреливать сразу, при рождении! Тварь такая, на мою кровинку даже смотреть не смей! – внезапно выкрикнула мама плаксивой девочки. И еле дотянувшись, ударила Катю по спине.
- Отойдите, гражданка! – сказал ей милиционер и обратился к Кате. – сейчас мы во всем разберемся. Садись за стол.
Из всей этой орущей и жаждущей крови толпы только он один говорил с Катей, как с человеком. Катя села за стол.
- Хорошо. Теперь по порядку: в чем тебя обвиняют?
- Я не знаю. – честно сказала Катя.
- Гражданка, объясните, в чем обвиняют эту девочку? – спросил он маму плаксы.
- В чем обвиняю?? В самом тяжком! – внезапно со злобой рассмеялась она. – Эта мерзавка, давно уже приглядела мою дочь! Она уже пол года следит за ней  и идет следом, когда моя дочь идет со школы домой. Малышка даже бояться стала ходить одна, пришлось её оставлять на продленке и забирать после работы, чтоб уберечь от мерзких замыслов этой твари! А тут, эта мразь, вытворила такое! Неделю назад, моя дочь вышла из дому и сразу заметила эту мерзавку – та пряталась за угол дома. Моя девочка испугалась, конечно, этой маньячки и дождавшись знакомых школьников и пошла вместе с ними, чтоб не идти одной. Прекрасную белую шапку прислал моей дочери отец из Германии. – внезапно она достала платок и вытерла щеки, стрельнув глазами в милиционера. – он работает там и присылает нам деньги и подарки.
- Это не имеет отношения к делу! – прервал её милиционер.
- Как это не имеет? Может эта тварь, наводила на нас воров или убийц?
- Продолжайте.
- Так вот: она с ребятами вошла в школу и очень бережно… Да дорогая? – обернулась на дочь. – засунула шапку в рукав своей куртки. Это абсолютно точно, потому что у нас заведено так, ведь подарки отца очень дороги для нас. Дочь скажи!
- Да… я засунула её в карман куртки.
- И что было потом? – милиционер спросил девочку.
- Потом я пошла в класс, но оглянулась и я видела, как эта девочка… - она указала на Катю. – лазает по карманам курток школьников и залезла в мою куртку тоже.
- Ты действительно это видела?
- Да… - девочка мельком посмотрела на мать и опустила глаза в пол. – она вытащила шапку и спрятала в своей куртке.
- Если Вам вернут шапку, то вы простите девочку?
- Конечно, нет! За эту неделю неизвестно, что она с ней делала! Фетишистка проклятая! Пусть деньгами отдает! 50 долларов!
- Этого точно не будет. Вам вернут шапку, а виновная ограничится предупреждением! – категорично сказал милиционер.
- Где шапка? – милиционер внезапно обратился к Кате.
- Все было не так! – произнесла Катя, но миллионер не слушал её.
- Отдай этой девочке шапку и проблем не будет. - Произнес он.
- Но я не виновата! Шапка валялась под лавкой – я не воровала её! И вообще я эту девочку никогда не видела!
- Вот, дрянь, как хорошо притворяется! – прошипела мама девочки. – Да я сама видела её не раз возле нашего дома. Извращенка малолетняя! Тюрьмы плачут по таким!
Милиционер молча смотрел Кате в глаза, потом очень тихо произнес:
- Слышишь, я знаю, что ты не виновата, но их так много. Отдай им шапку, и я обещаю тебе, что этот ад закончиться. Я заступлюсь за тебя, и они ничего тебе не сделают больше.
- А справедливость? – последние сомнения Кати развеялись, как дым.
- Её нет. Мир весь состоит из вранья. Я обещаю тебе, ты мне веришь? – милиционер протянул Кате руку и заглянул в глаза.
Тогда она громко произнесла:
- Я принесу шапку. – Катя не сводила глаз с милиционера, пока произносила эти слова и увидела, как внезапно его лицо стало отрешенным, а взгляд пустым.
- Я свою работу сделал! Писать протокол не буду – не тот случай. Я ушел.
Он безжалостно посмотрел Кате в глаза, как ударил.
И земля разверзлась под Катиными ногами.
Мать девчонки кинулась на Катю с кулаками и схватила за волосы. Потом она опрокинула Катю со стула на пол и начала пинать её ногами. Удары были глухими и сильными, Катя закрыла лицо руками и зарыдала. Никто не пошевелился, чтоб оттащить озверевшую женщину от девчонки. И только когда дама в полушубке сама успокоилась и оставила Катю в покое, кто-то из учителей поднял её за руки, и  выволок на улицу. Толпой учителя пошли к Кате домой искать шапку.
Шапка висела на веревке в ванной. Её не нужно было искать.
Потом Катя не помнила, как она оказалась снова в школе, и как на неё снова орали учителя и директриса. Как пощечины  разных рук одна за другой ложились на её лицо, и кровь из разбитого носа стекала в рот. Болело всё тело, все лицо, все зубы. Её обвиняли каждый во всех своих неудачах, пропажах и неприятностях. Катя уже не слышала никого, ей хотелось умереть…
Она думала о милиционере, с интеллигентным лицом и в хорошо отглаженной форме. Как он обещал и смотрел ей в глаза, а потом ушел, он предал её. Он – «представитель власти» и только он мог добиться справедливости и спасти Катю. Как он сможет жить после такого поступка?
Катя, еле разлепив глаза посмотрела вокруг.
Оказывается, её волокли  за волосы, показывать по классам. Что показывать? Скорее КОГО показывать: ВОРА!
За время Катиной отключки, её успели из маньячки переквалифицировать в воровку. Когда её втолкнули в очередной класс, Катя заплывшими глазами окинула сидящих в нем учеников. Голос кого-то из учителей громко объявил, что Катя – воровка, была поймана за руку и если у кого-то были какие-то пропажи, например денег из курток в гардеробе, то необходимо придти в кабинет директора и написать об этом заявление.
- … Посмотрите на неё внимательно! И запомните хорошенько! – закончила учитель свою речь, но класс молчал.
Неожиданно Катя почувствовала ещё  чей-то ужас кроме своего. Это был ужас ребенка из-за страха перед жестокостью взрослого. Весь класс был парализован от ужаса. Многие в школе балуются и совершают какие-то провинности. Но то что учителя способны на такую травлю, тем более - не винного ученика.
- Я не воровка! Я ничего не брала. – внезапно произнесла она разбитыми губами почти шепотом. И эти слова прозвучали, как раскаты грома.
Учитель со злобой схватила Катю за волосы и швырнула в дверь. Она вылетела пулей из класса, оставляя красные кровавые полосы на линолеуме.
Опять провал в памяти. Как Катя оказалась дома? Может, отвели или дошла сама.
Очнулась она поздно вечером, на своей кровати. Всегда безучастные родители смотрели телевизор. Катя попыталась встать, но со стоном вытянулась обратно. Острая боль избитого тела охватила её, и она снова провалилась в забытьё.

Утром она проснулась одна. На лбу её лежала сухая тряпка, а рядом с кроватью стояла миска с холодной водой. Было часов десять утра. Катя не пошла в школу. Она высвободила руку из-под одеяла и намочила тряпку. Потом протерла ею лицо, и жгучая боль отразилась снова во всем теле.
И она снова заснула.
Вечером тихо пришли родители и снова сели смотреть телевизор. Никто к ней не зашел.
Хорошо, что не зашел. Она не хотела никого видеть. Даже в туалет она ходила в трехлитровую банку в своей комнате, которую нашла возле кровати.
На следующее утро Катя снова не пошла в школу. Где-то в час дня, она побрела на кухню, выпила с литр воды из-под крана. Потом, немного подумав, взяла в руки большой кухонный нож. При мысли, что надо хотя бы завтра выйти в школу, иначе она и не закончит её никогда, ноги Кати подкосились, и она упала на колени посреди кухни. Не раздумывая с размахом, она направила нож в свою грудь и воткнула в себя. Нож воткнулся во что-то твердое, и отскочив, упал на пол из её слабых рук. Пятно крови расползлось по футболке. Нож попал в ребро.
Песня из радиоприемника внезапно ворвалась в её сознание: «…Красная, красная кровь – через час уже просто земля, через два на ней цветы и трава, через три она снова жива. И согрета лучами звезды, по имени солнце.» Виктор Цой в тот час спас жизнь этой девочки. Она внезапно поняла, что должна жить. Ей пришло в голову, что никто не выслушал даже её версии событий. У неё даже шанса не было себя оправдать. Это беспредел!
Больше попыток покончить с собой не было.
Катя закрыла лицо руками и разрыдалась. Горько и обреченно смиряясь, что необходимо всё пережить.
 
На следующий день она пришла в школу, как обычно поздно. Учителя сделали вид, что ничего не было, тогда и Катя сделала такой же вид. Если не считать желтеющих ссадин и синяков на её лице и теле. Для Кати стало неожиданностью, что школьники не дразнили её и не добивали за учителями. Ребята даже, наоборот, старались проявить внимание, освободить для неё место или угостить конфетой. Слишком жалкое зрелище представляла Катя из себя, но сохранила уважение к себе. Кате показалось, что все знали, что она не виновата. Что она просто жертва каких-то обстоятельств.

Спустя пару дней Катя случайно увидела девочку- плаксу. Та стояла в окружении подружек и хвасталась новой сумочкой «из Германии». Внезапно она тоже заметила Катю и замолчала. Неожиданно она подошла к Кате и опустив глаза произнесла:
- Прости меня. Я потеряла эту шапку, а признаться боялась маме. Она каждый подарок бережет.
- Подарки ведь от твоего папы. Наверно, она скучает о нем. – ответила Катя с сарказмом.
- Нет у меня папы. Эти подарки от маминого любовника из Германии. Он когда приезжает, то в её отсутствие гладит меня везде. Я его ненавижу, а мама не верит мне. Она скорей поверила в мою ложь про шапку. Прости меня, я не знала, что так получиться. Лучше бы она меня так защитила от своего любовника.
- А зачем ты сказала, что я тебя преследовала?
- Мама не разрешала мне дружить с девчонками. Как-то пришло в голову сказать так, чтоб дружить… Прости…
Плакса снова заплакала.
- Не плачь, и никогда не сваливай ответственность за свои поступки на другого. – беззлобно ответила Катя.
Искать виноватых было бесполезно. Замкнутый круг обстоятельств, все равно приведет к себе самому.

Не сошли ещё Катины синяки от побоев, а скандал разразился снова.
Катю сорвали с урока. Одна из учителей ворвалась в класс и потащила Катю к директрисе.
- Тебе не успокоиться никак? – прошипела Марина Владимировна
- Что на этот раз? – спокойно спросила Катя. Ей захотелось сесть и закинуть ноги на стол директрисе. Её наглость уже раздражала.
- Очередное преступление! В соседнем классе у учительницы пропали золотые часы! Что ты на это скажешь?
- Сочувствую.
- Нет! Ты вернешь их, как шапку!
- Я тут не при чем. Хотите снова меня подставить?
- Я сейчас снова вызову милиционера и в этот раз он составит протокол для детской комнаты милиции.
- Давайте, того же мента зовите! Я в его бесстыжие глаза посмотрю. Ведь он обещал, что заступиться за меня. А заодно пусть он полюбуется, как меня избили после его ухода.
- Мерзавка! Будешь сидеть тут, пока не сознаешься! – заявила директриса и Катя провела четыре душных часа в кабинете директора. Директриса  все время что-то усердно писала, куда-то звонила и решала какие-то вопросы. Почему-то она не решилась вызвать милиционера, наверно, потому что синяки Кати вызовут вопросы, а ей они совсем ни к чему…
Как вдруг в дверь постучали, и молоденькая учительница заглянула в кабинет.
- Марина Владимировна, я их нашла. Часы завалились в сумке за подкладку. Извините, меня, пожалуйста.
И дверь закрылась снова. С минуту Катя с директрисой смотрели в глаза друг другу.
- Можешь идти. –  процедила директриса.
- В этот раз меня бить не будут? А то я уже привыкать начала! – съязвила Катя и улыбнулась. – А извиниться предо мной?
- Пошла вон!
Катя вышла из кабинета и увидела толпу школьников, которые собрались у кабинета директора, чтоб поддержать её. Они пришли, чтоб заступиться.
Они боязливо оглядывались и  возмущенно отзывались об учителях. Оказалось, что Катя не первая, кого затравили в этой школе. И часто подобная травля  толкала на самоубийство учеников, а реже ученики переходили в другие школы. Но никто не оставался после такого ужаса в этих стенах и дальше.