Казнь Божьей дудки. Сигачёв А. А

http://pravznak.msk.ru/blog.php?user=Anders

Искупительная жертва России за Содом и Гоморру, в который она позволила себя ввергнуть – мученическая насильственная смерть великого поэта России Сергея Есенина. Впрочем, на Руси подозрительно систематически, таинственным образом истребляется лучший цвет нации, гении русской поэзии: Пушкин, Лермонтов, Гумилёв, Есенин, Клюев. Гибель их покрыта тайной, которая до сих пор остаётся не раскрытой до конца.

В последний год своей жизни Сергей Есенин, подобно Александру Сергеевичу Пушкину в своём поэтическом творчестве достиг несказанных высот, был полон творческих планов и неутолимой жаждой жизни.
О, моё счастье и все удачи!
Счастье людское землёй любимо.
Тот, кто, хоть раз на земле заплачет,
Значит, удача промчалась мимо.

Жить нужно легче, жить нужно проще,
Все, принимая, что есть на свете.
Вот почему, обалдев над рощей,
Свищет ветер, серебряный ветер.
Это стихотворение написано Есениным  в октябре 1925 года, за два месяца до его трагической, мученической гибели. Жажда жизни и творчества переполняло его, о самоубийстве не могло быть и речи... Сергея Есенина отпевали в трёх православных церквах: в Москве, в Санкт–Петербурге и в Рязани. С точки зрения Православия, самоубийство является тяжким грехом. За отпевание в Православных храмах самоубийц священники лишаются духовного сана. Но, несмотря на это, Сергея Есенина отпевали не буйные ветры русских раздолий, а священники Православных храмов; потому что посчитали объяснения верующих родных более достоверными и истинными, нежели сомнительные официальные заключения представителей власти  большевистской диктатуры.

Речь Троцкого, написанная им на смерть Сергея Есенина, можно рассматривать, как образец  лицемерия и цинизма, которая призвана была объяснить «ненасильственную» гибель поэта на уровне правительства [1].  «Мы потеряли Есенина – такого прекрасного поэта, такого свежего, такого настоящего. И как трагически потеряли! Он ушёл сам, кровью попрощавшись с необозначенным другом,- может быть со всеми нами. Поразительны по нежности и мягкости эти последние строки...  Поэт погиб потому, что был несроден революции. Но во имя будущего, она навсегда усыновит его... Умер поэт. Да здравствует поэзия! Сорвалось в обрыв незащищённое человеческое дитя! Да здравствует творческая жизнь, в которую до последней минуты вплетал драгоценные нити поэзии Сергей Есенин». Вот такая прочувственная речь палача над своей жертвой. Лев Троцкий со своим сподвижником  Яковом Блюмкиным опекали дегенератов имажинистов, которые уготовили великому русскому поэту мученическую смерть.

В судьбе Есенина, судьба Православной России, судьба Иисуса Христа. Поэт Сергей Есенин был жестоко и коварно убит. Вокруг архивных фотодокументов, на которых отчётливо видно, что он был убит, наложена печать молчания, которая упорно хранится, и по сей день.  И не случайно дом-музей Есенина в Москве подвергался многочисленным разрушениям и погромам под видом ремонтных работ и неоднократным пожарам. Крепкий дом в Троицком переулке (ныне Померанцев переулок), дом 3 подвергался систематическому сокрушению; выламывался прекрасный дубовый паркет, сняты дубовые двери и наличники и эти «отходы» торопливо увозились в грузовиках на свалку.

Возможен ли следственный эксперимент по опровержению «компроматов» к делу о самоубийстве Сергея Есенина? «Англетер» взорван в 1987 году и, установить многие детали уже довольно сложно. Многое упущено. Если учесть, что оформление убийства, как самоубийство было достигнуто уровнем власти не ниже чем ВЧК – ОГПУ. А в той команде умели прятать концы в воду. В этом надо отдать им должное.

24 февраля 1990 года Александр Сергеевич Есенин – Вольпин (сын поэта Сергея Есенина) написал письмо с надеждой на возможную его публикацию в Российской прессе [2].   «В связи с тем, что в последнее время появилось много материалов, по-новому освещающих смерть Сергея Есенина, в частности, статья Н. Сидориной в журнале «Слово», 1989 года, № 10, мне думается, в целях установления истины, следовало бы поддержать идею об эксгумации. В случае проведения эксгумации, прошу пригласить меня, как сына во избежание кривотолков. Так как в настоящее время я живу в Бостоне (США), прошу оповестить меня заранее. Александр Сергеевич Есенин – Вольпин». Наталья Задорина позднее напишет в своей книге «Златоглавый»[3]:  «А если его нет в этой могиле? – решилась я спросить Александра Сергеевича во время нашей поездки в Константиново, ведь такая молва ходит. Он ответил: «Это возможно, в случае его насильственной смерти. Поэта убивают за стихи, за всё творчество в целом и за конкретные строки. Так погибли Пушкин, Лермонтов, Гумилёв, Есенин, Васильев, Клычков... и на наших глазах поэт и певец Игорь Тальков».

Познание истины требуют фактов, только фактов. Они имеются, хоть и рассыпаны, раздроблены на мелкие клочки. Попытаемся собрать факты все вместе сколь можно и тщательно проанализируем их. Имеется письмо Максима Горького Валентину Ходасевичу от 13 января 1926 года[4].  «Есенина, разумеется, жалко, до судорог жалко, до отчаяния, но я всегда, т.е. давно уже думал, что или его убьют, или он сам себя уничтожит. Слишком «несвоевременна» была голубая, горестная, избитая душа его. А когда я прочитал, что в числе прочих гроб Есенина нёс Соболь, - подумал, грешный, как бы и Соболь не удавился, но этот, конечно, по другим мотивам...». Вскоре действительно Андрея Соболя нашли с простреленной головой на скамейке у памятника Достоевскому.

Остались строки поэта Василия Князева, который провёл ночь в морге обуховской больницы у тела Есенина:
«В маленькой мертвецкой у окна
Золотая голова на плахе.
Полоса на шее не видна –
Только кровь чернеет на рубахе»[5].   

Достаточно яркий свет истины на загадочную гибель поэта проливает некролог на смерть Есенина, написанный Борисом Лавреневым, который 28 декабря был в «Интернационале» - «Англетере» и видел мёртвого Есенина[6].  «Есенин был захвачен в мёртвую петлю. Никогда не бывший имажинистом, чуждый дегенеративным извергам, он был объявлен вождём школы, родившейся на пороге кабака, и на его спасительном плоту всплыли литературные шантажисты, которые не брезговали ничем... Дегенеративные от рождения, нося в себе духовный сифилис, тление городских притонов, они оказались более выносливыми и благополучно существуют до сих пор, а Есенина сегодня уже нет... Я знаю, что перед этой раскрытой могилой будет сказано много сладких слов, и будут писаться «дружеские» воспоминания. Я их писать не буду. Мы разошлись с Сергеем в 18 году – слишком разно легли наши дороги. Но я любил этого, казнённого дегенератами мальчика, искренне и болезненно... И мой нравственный долг предписывает мне сказать раз в жизни обнажённую правду, и назвать палачей и убийц – палачами и убийцами, черная кровь которых не смоет кровяного пятна на рубашке замученного поэта». Это обвинение Бориса Лаврентьева задело имажинистов, что называется за живое, и они потребовали третейского суда, который, естественно, закончился ничем, как это явствует из дневника П.Н. Лукницкого[7]. 

На всех посмертных фотографиях Сергея Есенина, снятых и в «Интернационале» - «Англетере» сразу после его гибели, и во время судебно-медицинской экспертизы, и во время похорон – видны раны на лбу (над переносицей) и чёрная глубокая пробоина над правой бровью. Но в Акте судебно-медицинской экспертизы, которую проводил всего лишь один человек А.Г. Гиляровский, зафиксирована вдавленная борозда на лбу над переносицей, длинной в четыре сантиметра без указания глубины. Отмечено: «кости черепа целы». Таким образом, архивные фотографии и акт судебно-медицинской экспертизы друг другу явно не соответствуют: или фотографии ложны, или акт экспертизы сфабрикован. Рассматривая фото под лупой, явственно видно, что на лбу (над переносицей) зияет пробоина, как след от удара. Акт судебной экспертизы находится в противоречии и с посмертной маской поэта. Посмертная маска Есенина ужасает всех, кто её видел. Не «вдавленная борозда», а глубочайшая рана на лбу с повреждением переносицы. Это совершенно не отмечено в Акте участкового надзирателя и небрежно зафиксировано в акте судебно-медицинской экспертизы. Ссылка на горячую батарею парового отопления, которая могла оставить на лице ожёг,  не отражена в судебно-медицинской экспертизе.

В настоящее время сделано серьёзное сравнительное, сопоставительное исследование разного рода документов, включая посмертные маски Сергея Есенина из закрытых фондов и следственные фотографии. Сопоставительные исследования были с особой тщательностью проведены патофизиологом, профессором Ф.А. Мороховым из Санкт-Петербурга[8].  По данным Ф.А. Морохова, ранение у Сергея Есенина уходит «вглубь лобовой кости», причём дно борозды имеет «остроугольную, а не округлую форму, которая должна была образоваться от давления трубой отопления»;  Ф.А. Морохов пришёл к выводу, что удар был нанесён «твёрдым предметом с прямоугольными краями и, если ещё учесть наличие ямок, не отмеченных экспертом Гиляровским, то предмет, которым был нанесён удар, имеет выступы и шипы». Если бы следствие действительно было проведено, то оно могло бы дать более определённый ответ о характере ранения, и ответить на вопрос, нанесён ли удар кастетом, наганом или канделябром, который на фотографии места трагедии отчётливо виден на ковре. Ф.А. Морохов пишет: «В доме, где я живу, проживала семья старых питерцев, который рассказывали мне о том, что их родители работали в гостинице «Англетер», бывший в ведении ГПУ. Их отец работал кучером, а мать – уборщицей. Они рассказывали, что когда погиб Есенин, то все служащие гостиницы говорили об его убийстве. На фоне официальной версии о самоубийстве поэта все разговоры об убийстве заглохли».

На сопроводительном документе эксперту Гиляровскому для проведения экспертизы трупа Есенина была сделана пометка «П5С4УПК»[9].    Эта запись означает – пункт 5, статья 4, Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, по которой начатое  уголовное дело прекращается за отсутствием состава преступления, то есть априори, до судебной экспертизы определено решение предстоящей экспертизы. И был запущен официальный механизм обнародования «факта», что поэт Сергей Есенин - самоубийца. А за «клеветническое измышление» следовали расстрелы, что и позволило расстрелять всех поэтов круга Есенина, в том числе и его сына, поэта Георгия Есенина, которого расстреляли вместе с поэтом Иваном Приблудным; им менялась в вину антисоветская деятельность с 1924 года.

Актёр Анатолий Михайлов, мальчиком-беспризорником принимал участие в похоронах Сергея Есенина, опубликовал в сборнике «Певцам бревенчатой избы» своё стихотворение «Продолжается казнь»[10]   
...Продолжается казнь над Сергеем Есениным –
Отпылал тот костёр, и остыла зола;
Только гнев не остынет к заплечному племени –
Палачам не прощаются злые дела!

Избежать смертных слёз не смогли даже цезари,
Белый мрамор слезами и я окроплю...
...Вчетвером навалились, терзали и резали,
А затем, бездыханного вдели в петлю...

Вот ведь как обучали палить и закапывать,
Обрывая и путая памяти нить;
Так «родня» их – позднее зарыла Булгакова, -
Даже Мастер не смог ничего изменить.

Возвели монумент -  не на Пятницкой-вязевой,
Где у каждого дома Есенина след,
А в низинке Кузьминок – чтоб часом не сглазили! –
Дескать, памятник – есть, только памяти нет.

Встало солнце на Русь не с Востока, а с Запада;
Мразь заплечную – вовсе бы не вспоминать!..
Но она и на нас протокол нацарапала,
И приляпала – кровью казнённых печать!

Имеется свидетельство: письмо Павла Лукницкого Льву Горгунгу от 19 января 1926 года, опубликованное в газете «Русский курьер»[11].  В этом письме Павла Лукницкого подробно сообщаются обстоятельства последних дней Есенина и подробности его гибели. В нём, в частности сообщается, что у Есенина «один глаз навыкате, другой – вытек». В акте судебно-медицинского эксперта А. Гиляровского ничего не говориться о травме глаз. Более того, отмечено: «Зрачки в норме». Получается так: «Думай - что хочешь, говори – что хочешь, пусть глаз и вытек, но зрачки - в норме...»

Читаем у Натальи Сидориной в её книге «Златоглавый»[12].   «И вот, наконец, открылось одно из свидетельств Павла Лукницкого, благодаря публикации старейшего литератора Л.В. Горгунга прорвалось в печать. И оно оказалось прямым доказательством убийства поэта: «один глаз навыкате, другой – вытек». Следовательно, акт судебно-медицинского эксперта А.Г. Гиляровского сфальсифицирован. Поэт принял мученическую смерть».

Писатель Василий Белов выступил в институте Мировой литературы о гибели Сергея Есенина[13].  «Примеры нашей трусости можно приводить бесконечно. Даже в этих стенах института Мировой литературы. Смотрите, какое название! Но в этом институте существует комиссия, например, по установлению правды о смерти Есенина. Эта комиссия, возглавляемая учёным человеком, критиком, писателем, из кожи лезет вон, чтобы утвердить лживую версию о самоубийстве Есенина. То, что эта версия лживая, никто сейчас из здравомыслящих людей не сомневается. Но комиссия, организованная при ИМЛИ доказывает, что нет – Есенин был самоубийца. Можно говорить много на другие темы, подтверждающие нашу общую трусость. И благодаря этой нашей трусости нас и уничтожают по частям. Республику за республикой. Государство за государством». Неудивительно, что Василия Белова после этого выступления не включили в комитет по проведению 100-летия со дня рождения Сергея Есенина, созданной при Союзе писателей России.

Здесь уместно напомнить и о трагической гибели наших талантливых современников Ивана Лысцова и Игоря Талькова. Официальное заключение смерти Ивана Лысцова, автора книги Убийство Есенина» -  «утопление», но на его посмертной фотографии сильнейшая травма лба. Посмертная фотография Ивана Лысцова опубликована в газете «Будущее России»[14].  Поэт Игорь Тальков, певец, прославляющий величие Руси,  был убит подло и коварно, выстрелом в спину. Вина убийцы Шлярмана неопровержимо доказана Российским правосудием, но государство Израиль, в котором укрылся убийца Шлярман, не выдаёт преступника нашему правосудию.   

Встаёт вопрос: Отчего так и не было проведено официальное сопоставление акта экспертизы Гиляровского от 29 декабря 1925года с записями секретаря похоронной комиссии Павла Лукницкого?  В записях Лукницкого прямо отмечено: «один глаз навыкате, другой – вытек», что соответствует выводам профессора Ф.А. Морохова из Санкт – Петербурга, члена комиссии по расследованию обстоятельств гибели Сергея Есенина. Что мешает этому? Ведь в стране уже давно нет большевистской диктатуры? Что же мешает установить истину? Наталья Сидоренко, член Комиссии по расследованию обстоятельств гибели Сергея Есенина ознакомилась с «заключением» экспертов судебно-медицинской экспертизы В.О. Плаксина, В.А. Крюкова, С.А. Крюкова, С.А. Никитина и С.С. Абрамова от Бюро Главной судебно-медицинской экспертизы Минздрава России. Н. Сидоренко пришла к выводу, что в этом документе, в его исследовательской части, - все доказательства соответствуют убийству Есенина, а выводы сделаны противоположные – самоубийство. Сидоренко задала вопросы экспертам от Минздрава России на конференции, посвящённой гибели Сергея Есенина, проходившей 27 мая 1993 года в ИМЛИ им. А.М. Горького на Поварской улице[15]:  «В акте судебно-медицинского эксперта А. Гиляровского, составленном 29 декабря 1925 года в Обуховской больнице отмечено, что смерть наступила от «асфикции, произведённой сдавлением дыхательных путей через повешенье». А разве это не могло быть насильственным? В подобных случаях, как говорят специалисты, важно установить наличие травм, следов борьбы. Вы полагаете, что их недостаточно?.. Если на лице поэта действительно всего лишь след от трубы парового отопления, на языке науки «вдавление от длительного контакта с цилиндрическим предметом, наиболее вероятно горячим», тогда почему на кисти правой руки, которой он «захватился» за трубу, каких-либо участков похожих на раны или ожоги не обнаружено? Если под правой бровью «кожная складка» с «подсыхающей вершиной», тогда почему на фотографиях с подлинных негативов М.С. Наппельбаума зияет чёрная круглая пробоина со «светлым ободком», которая по «локализации» совпала с «кратером» на посмертной маске? И, наконец, почему эксперимент проводился  с трубой, а не с канделябром? Ведь на посмертной маске в лобной области видна выступающая площадка с дугообразным контуром... А комната, залитая кровью? И этого мало?.. О «сгустках крови» на полу и о полнейшем разгроме в комнате сообщалось в газетах со слов очевидцев.  Отчего так и не было проведено сопоставление акта от 29 декабря 1925 года с записями секретаря похоронной комиссии Павла Лукницкого, где отмечено: «один глаз навыкате, другой – вытек». Это соответствует выводам патофизиолога профессора Ф.А. Морохова из Санкт-Петербурга, члена комиссии по расследованию обстоятельств гибели Сергея Есенина, который пишет: «объективный анализ травм позволяет сделать вывод, что Есенину был нанесён сильный удар...»

Стоит сказать несколько слов о стихотворении «До свиданья, друг мой, до свиданья», которое «доброжелатели-друзья» приберегли до поры до времени, чтобы окрестить эти строки, как предсмертную записку, написанную кровью поэта. Есенин нередко писал свои стихотворения своей кровью, когда под рукой не оказывалось чернил. Об этом свидетельствует Нина Табидзе в своих воспоминаниях[16].  Но это не предсмертная записка, это стихотворение, причём написанное на мотив известных Есенинских строк из цикла любовной Восточной лирики «До свиданья, пери, до свиданья...», которое заканчивается такими словами «Ну и что ж, помру себе бродягой, на земле и это нам знакомо».  Не говоря уже о том, что эти лёгкие Восточные мотивы ни как логически не соотносятся с моментом прощания с жизнью перед самоубийством. Важнее задаться таким вопросом: кто видел эту «предсмертную записку» первым? Истинные друзья Сергея Есенина этой записки не видели. Вечером 27 декабря в номере гостиницы «Англетер» Есенин ждал Клюева. Клюев пришёл к нему в назначенное время к 8 часам вечера. Но его не пустили и даже пригрозили. Расстроенный Клюев пошёл к Н.И. Архипову, высказал ему свои подозрения и страх за Есенина. Взволнованный Клюев не спал всю ночь, рано утром попытался вновь пойти к Есенину, и его снова не пустили какие-то люди у входа в гостиницу. И только позднее, днём, оба – Клюев и Архипов узнали о трагической гибели Есенина. Не случайно, за несколько дней до гибели Есенина в ОГПУ изучали его почерк, а потом по представлению Вольфа Эрлиха появилась так называемая предсмертная записка. Известно, например, что Яков Блюмкин умел подделывать не только подпись секретаря Дзержинского, чтобы проникнуть  к немецкому послу Мирбаху, но  ухитрялся написать в мае 1925 года на Лубянке предсмертное письмо Бориса Савенкова  (по свидетельству Солженицына А.И.)[17].  Это письмо долгое время считалось подлинным и в кругу ближайших друзей убитого. Ещё проще было подделать почерк Сергея Есенина по его многочисленным автографам. И не случайно в последние дни своей жизни Есенин говорил: «Меня хотят убить...». Так литературный критик Александр Воронский писал в 1926 году[18]   «Перед своей смертью он боялся оставаться один в номере. По вечерам и ночью, прежде чем зайти в номер, он подолгу оставался и одиноко сидел в вестибюле...»  Такая крайняя форма осторожности была у Сергея Есенина не случайной, она вызвана тем, что было заведено «Дело № 2037» на поэтов С.А. Есенина, А.А. Ганина, С.А. Клычкова, П.В. Орешина  из-за перебранки с провокатором в пивной. Они обвинялись «в ведении антисемитской агитации, направленной к возбуждению национальной розни, т.е. в преступном действии, предусмотренной ст. 83 Уголовного кодекса»[19].  Свидетель Родкин Марк Вениаминович, настаивал на чрезвычайной важности своих показаний, подчёркивая, что он не стал бы обращать внимание просто на оскорбление. «Но когда они (поэты С. Есенин и другие) с неслыханной наглостью и цинизмом позволили себе оскорбить вождей русской революции, я понял, что это такие интеллигенты и «литераторы», которые сознательно стараются при удобном случае дискредитировать и подорвать авторитет советской власти и её вождей.  И я решил об этом сообщить в отделение милиции для привлечения их к ответственности... Говорили о том, что в существовании чёрной биржи виноваты те же жиды-биржевики, которых поддерживают “их Троцкий и Каменев”...»  Поэтам предстоял суд по обвинению в публичном оскорблении отдельных представителей власти при исполнении ими своих служебных обязанностей, контрреволюционные действия и хулиганство, агитация национальной розни и антисемитизма. Если учесть, что за одно только «контрреволюционное действие» каралось вплоть до высшей меры, то становится ясным повышенная настороженность Сергея Есенина. В своей незаконченной поэме «Страна негодяев» Есенин писал:
Никому ведь не станет в новинки,
Что в кремлёвские буфера
Уцепились когтями с Ильинки
Маклера, маклера, маклера...
С презрением, взирая на круговорот жадных людишек, перед которыми маячил сказочный мираж обогащения, поэт далее пишет:
Пустая забава, одни разговоры.
Ну что же, ну что же вы взяли взамен?
Пришли те же жулики, те же воры
И законом революции всех взяли в плен.
Сергей Есенин был не простым пленником, с ним приходилось долго повозиться, чтобы загнать в угол и уничтожить без лишнего шума и свидетелей. Именно поэтому Сергей Есенин в последние дни своей жизни говорил своим  друзьям: «Меня хотят убить! Я как зверь чувствую это!»[20]   По словам Е.Устиновой, как раз в эти дни Сергей Есенин собирался прочитать друзьям страницы своего нового романа, над которым он работал в  гостинице «Англетер», и приказал портье никого к нему не пускать, «чтобы из Москвы не могли за ним следить». Запомнилось Е. Устиновой, как Есенин сказал, что он – Божья дудка[21]. 
 
4 октября 1997 года в стенах института мировой литературы Академии наук на Поварской улице бойко шёл аукцион, продавались с молотка предметы по каталогу, в котором значилось: «Есенин С. – 4 фотографии в гробу на следующий день после его смерти Размер 18х23,5 см. – фотокорреспондент Р. Кармен. Снимки сделаны в доме печати, где был установлен гроб с телом покойного. Цены: 8 млн. 700 тыс. руб.; 9 млн. 500 тыс. руб.;  11млн. 500 тыс. руб.;  12 млн. рублей. Каталог начинается с обращения. «Дорогой друг! 4 октября 1997 года вы имеете редкую возможность стать участником своеобразного, волнующего праздника-аукциона знатоков русской литературы и искусства. В этот день Российский благотворительный фонд имени С.А. Есенина, при поддержке своих учредителей, и, прежде всего, института Мировой литературы им. А.М. Горького Российской Академии наук, проводит благотворительный Есенинский антикварно-букинистический аукцион. Участвуя в аукционе, вы сможете пополнить и расширить Ваше личное собрание   редких книг, автографов, но, что не мене значимо, оказать посильную финансовую поддержку фонду Есенина в его просветлённой и благотворительной деятельности. Заметим также, что аукцион, помимо всего прочего, - это своеобразное театральное действо, где каждый пришедший на него является зрителем и участником одновременно...»

Одни уносят фотографии, на которых «видно лицо Есенина со следами побоев. Кто-то мог бы купить посмертную маску убиенного поэта Сергея Есенина, работы скульптора И.С. Золоторевского (декабрь 1925 год): гипсовая копия из первой сери отливок с приложением экспертного заключения судебно-медицинской экспертизы; стартовая цена 10 млн. рублей. Никто не купил. Гости безмолвствовали, когда вынесли посмертную маску Есенина на обозрение залу.

Бывший директор Особого архива А.С. Прокопенко пишет в газете «Известия»[22].   «Исследователи причин смерти Сергея Есенина давно пришли к выводу о прямой причастности к гибели поэта ОГПУ. И документы об этом есть в КГБ, да вот уже семь десятилетий не дают читать их. Ради одного только снятия греха самоубийства с души великого поэта должны быть названы поимённо нечестивцы, оборвавшие его жизнь».

Московская художница Зоя Миронова написала картину к 100-летию со дня рождения Сергея Есенина и к 70-летию со дня его насильственной гибели. На картине изображены две силы по обе стороны от памятника поэту  Сергея Есенина, установленного на его могиле. С одной стороны – светлый образ матери Сергея Есенина, которая не поверила в его самоубийство, а с другой стороны изображены профессиональные террористы и убийцы, захватившие власть в России.

Самоубийство Сергея Есенина – фальсификация века. Но теперь уже приостановить поиск истины никому не удастся, и будут названы поимённо все палачи и их приспешники – укрыватели. Своё стихотворение «Мир таинственный, мир мой древний» Сергей Есенин закончил такими словами:
«И пускай я на рыхлую выбель
Упаду и зароюсь в снегу...
Всё же песню отмщенья за гибель
Пропоют мне на том берегу».

В заключение следует сказать, что до сих пор клеветнический ярлык  самоубийства Сергея Есенина не снят с души поэта, несмотря на то, что нет ни одного неопровержимого факта его самоубийства. Напротив, все факты  убедительно подтверждают его насильственную, мученическую гибель:

1. «Ранение у Сергея Есенина уходит  «вглубь лобовой кости»; удар был нанесён твёрдым предметом с прямоугольными краями» - данные  патофизиолога, профессора Ф.А. Морохова;

2. По официальному, опубликованному свидетельству Павла Лукницкого – у Сергея Есенина «один глаз навыкате, другой – вытек», в то время как в акте А. Гиляровского отмечено, что «зрачки в норме»;

3. Комната № 5 гостиницы «Англетер» была залита кровью (подтверждено экспертизой),  рубашка Сергея Есенина была в крови; на фотографии после трагедии видны: кровь на ковре и тумбе и следы борьбы – полный разгром в комнате и канделябр валяется  на ковре;

4. Стихотворение «До свиданья, друг мой, до свиданья» не является посмертной запиской. Это стихотворение, написанное на мотив известных есенинских строк «До свиданья, пери, до свиданья...» из цикла любовной Восточной лирики поэта, и о факте самоубийства в этом стихотворении слов нет. Предчувствие насильственной гибели – это не повод к обвинению в самоубийстве. И отпевание Сергея Есенина в трёх Православных храмах убедительное тому подтверждение. Почему мы обязаны верить мнению профессиональных убийц и террористов и не верить матери поэта, его друзьям и священникам, отпевающих убиенного поэта?

5. Были расстреляны все без исключения поэты Есенинского круга, а в последствие был расстрелян и его сын, поэт  Георгий Сергеевич Есенин.    

ССЫЛКИ НА ЛИТЕРАТУРНЫЕ ИСТОЧНИКИ
1. Троцкий Л.Д. Памяти Сергея Есенина. Газета «Правда», 1926, № 15
2.  А.С. Есенин – Вольпин  Письмо, журнал «Дальний Восток», 1991, № 6, с. 73
3. Н.Сидорина  Златоглавый. Тайна жизни и гибели Сергея Есенина. – Калининград: 4. 4. 4   4. Янтарный сказ, 2005, с. 16
 5.  А.М. Горький – В.М. Ходасевич. Италия. 1926 13 января. Архив Валентины Ходасевич. Вошло в книгу мемуаров. Цитируется А. Яковлевым в очерке «Жертва вечерняя». Журнал «Криминал», 1991, № 2, с. 233
ИМЛИ, ф. 32, оп. 4, № 96
 6.  «Красная газета», Ленинград, 1925, 30 декабря, вечерний выпуск
7.   В.К. Лукницкая. Перед тобой земля. – Л.: Лениздат, 1988, с. 368-369 
 8. Морохов Ф.А.  Трагедия поэта-пророка. Газета «Ленинградская милиция», 1991, № 41-43, ноябрь
  9.  Хлысталов Э.А. Тайна гостиницы «Англетер». Журнал «Москва», 1989, № 7, с. 191 
10  Сборник «Певцам бревенчатой избы», М.: «Советская Россия», 1990 год, Составитель Владимир Хохлов. 
11   Ещё раз о самоубийстве. Газета «Русский курьер», 1992, № 5, февраль
12  Н. Сидорина.  Указ. издание, с. 230
 13  Белов В.И.  Призываю к мужеству. – Газета «Советская Россия», 1992, 2 июня
 14   Газета «Будущее России», 1994, № 3.
 15   Н. Сидоренко Указ. Издание с. 247
 16   Табидзе Н.А. Золотая монета. – Сб.: Воспоминания, 1965, с. 392
 17   Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ. – М.: Советский писатель, 1989, т. 1, с. 365
 18  Воронский А.К. Памяти Есенина. – ЕВС, т. 2, с. 74. Впервые в журн. «Красная новь», М.-Л., 1926, № 2.
19    Рубинштейн Л.Е. На рассвете и на закате. Воспоминания. – М.: «Советский писатель», 1975, с. 44
 20  Н. Сидорина. Указ. Издание. с. 175   
21   Е.А. Устинова Четыре дня Сергея Александровича Есенина. – В сб.: Воспоминания, 1926, с. 232-237
22   А.С. Прокопенко. Архивы снова закрывают. «Известия», 1997, 25 сентября.