Надевая ложь, на чуждую ей память

крестоносцев прихвостнем,
 моралью зреть оплот,
шантаж искусства в полупряных ценах,
в неравновесии отказанный поход,
блюсти ажиотаж, знамений и измены !
 
Я из тех людей, у кого значение сторон,
совпадает с их сейсмическим определением,
а не прыгает в разных направлениях.
как у всех остальных.
 Оставаться единицею,
Я, таких как Я, и мое поколение,
 того времени, в которое вписаны были мы.
кто -то состряпает себя на обложки журналов,
 придавая свое  значение,
с опорою, на когда - то прочитанные мои стихи.
не имеющие к этому отношения.
одень свою память,
но это лишь, краски лжи,
чуждой так откровениям.
а потом приди и скажи что я это ты,
блюдя настроение, 
но знаешь, это не лучшее,
это был поиск мой,
кто на термометре высеченной искры,
стал подымать давление.
любопытно Ахейцы
упразднили Весту для красоты?
или это было падение.
но тем немения олимпиада,
когда считалась « началом » значения.
или - же отлучением  Ромула,
побег Мухаммеда в город базаров,
а может философ Юстин покачав головою
вздохнул и языческие штрихи
окрасили в гримасы ужаса
зубы решеток вставленные
в пасти подвалов,
городских перекличек гул,
или не хватка сомнения,
эй вы!
воззрите как подготавливает терпение,
(ареал) к заключению выплавленной канвы.
биохор в каноне исключения,
теряет собственные отличие,
в мелькающих украшениях толпы.


где были ласки, расцветают синяки,
придельного взирая горизонты,
вращаться на окраенах блесны,
закинутой лучем закатов в волны.
мне чаек крики были не ясны,
шум донося забытых штормов.
когда на сушу суть причины вознесли,
не зримых образов вдруг ожили когорты,
и за собой кораблик повлекли.
войти на борт, охватывая склонность
приделать к ветру, крылья облака,
и устремится в колыбель где сущность
качает в люльке стебля небеса.
прижать себя к покою вдохновенья,
и заменить не принятый привет,
смотреть как тащат за собою по ступеням,
в колодки туч, заковывая свет.