Подмётки
Был приказ, как всегда, лаконичен и строг:
взять высотку, набрав обороты.
Им в штабах наплевать, что мы падаем с ног,
что у нас полегло здесь полроты.
Фланги резво рванули на Запад вперёд,
а у нас костью в горле - высотка.
Кто-то с дыркой во лбу будет спать в Новый год,
кто-то - с телефонисткой-красоткой.
Был декабрь, а точнее - конец декабря,
лапы елей под снегом согнулись.
А над той высотой пламенела заря,
посылая к нам мины да пули.
Окопавшись по грудь в подмосковных снегах,
самокрутками руки мы грели.
Мы не знали тогда, что давно у врага
каждый метр к высотке пристрелян.
Что ж они так вцепились настырно в неё,
словно волки - в лосиный загривок?!
Знать, не ведали, суки, что к ним вороньё
ранним утром примчит на поживу!
Был приказ на атаку. Мы в ад поползли.
Пулемёты в истерике бились.
И взлетали снега вместе с плотью земли,
засыпая нас в братской могиле.
Пули стригли озябшие ветки берёз,
что подход окружали к высотке.
Стало жарко, когда я по снегу пополз,
а навстречу - подмётки, подмётки.
То мысками к земле, каблуком в небеса,
то направлены к райской долине.
В карауле почётном застыли леса,
а подмётки покрыл уже иней.
Стиснув зубы, я полз мимо трупов на дзот,
огрызавшийся из-под осины.
Где-то стыл наш сибирский истерзанный взвод,
а над просекой - пули да мины.
Вдруг мой взгляд упирается прямо в каблук.
Был каблук мне знакомым до боли.
Это ж Петька в снегу - закадычный мой друг!
Это - старший сержант Петька Волин!
Я подмётки ему перед боем подбил,
я б узнал те подмётки и ночью.
Но немецкий снаряд по нему угодил
и разнёс по снегам Петьку в клочья.
И чернели от крови ночные снега...
Поле русское - снежная плаха.
Я молился неведомым русским богам,
а потом я, признаюсь, заплакал.
Так, рыдая, я полз по сугробам на дзот,
мёрзли руки от трёх гранат в связке.
За снегами пылал фронтовой горизонт
в ожидании скорой развязки.
Связка в дзоте рванула, как кара с небес,
и осина на дзот навалилась.
Застонал иссечённый осколками лес,
и дорога к высотке открылась.
Тут уж мы озверели и встали с колен,
и в атаке сошлись рукопашной.
Наплевав на приказ, мы не брали их в плен,
добивая штыком в рубке страшной.
Мы Женевских не знали ни прав, ни границ,
мы вгрызались в немецкие глотки.
В плен попал лишь один лейтенантишка-фриц
на покрытой телами высотке.
Над снегами вскипал новогодний восход,
мы махнули наркомовской водки...
Того фрица я, кстати, отправил в расход,
чтоб увидеть его подмётки.
Москва
31 августа 1999 г.
Свидетельство о публикации №109050405998
Репин В. 16.06.2012 18:00 Заявить о нарушении
Этот стиш опубликован был в прошлом июне в "Литературке" с другими военными к годовщине начала войны.
Спасибо.
Сергей Соколов 16.06.2012 18:27 Заявить о нарушении
А пройдись-ка ты тогда поиском по какой-нибудь неординарной фразе - не всплывет ли кто?
Репин В. 16.06.2012 18:54 Заявить о нарушении
http://lib.rus.ec/b/208267/read
Сергей Соколов 16.06.2012 18:59 Заявить о нарушении
Увы мне :о(
Репин В. 16.06.2012 19:27 Заявить о нарушении