Школа в выселенной деревне

                Несмотря на запрещающие знаки,
                обезлюдевшие районы привлекают мародёров.
                “Предприимчивые” люди активно “делят”
                оставленное здесь имущество: самовольно
                разукомплектовывают строения, снимают шифер
                с крыш, разбирают  и вывозят оконные и дверные
                блоки, стройматериалы, мебель.
                (Из газет)

...И вот подошёл я к школе,
Где не был пять лет уже.
Вторая дверь в коридоре
Ведёт прямо в школьный музей.
Нас в этом священном месте
Принимали весной в комсомол.
Мне больно смотреть на стены,
На полуразобранный пол.

Висела доска почёта
У входа в школьный буфет.
С неё я, помню, однажды
Сорвал дорогой мне портрет.
В коридоре — разбитые люстры,
Осыпавшийся потолок.
И горы бумаг и картона,
Где был живой уголок.
Иду я большим коридором,
Переступая хлам:
Обломки детских игрушек
И доски с гвоздями от рам.
В учительской та же картина:
Тряпки, железо, стекло...
Кусок оторванной двери
От шкафа лежит за окном.
А вот кабинет, в который
Я взрослый уже входил.
Те первые в жизни уроки
Я до сих пор не забыл.
Валяются здесь под ногами
Разорванные башмаки.
Висят два грязных плаката
На месте классной доски.
А там, где библиотека,
Там нету пола совсем.
Я чуть было даже не вскрикнул:
Сорвал его кто и зачем?
Разбитые вдребезг окна
И клочья от книг и карт.
Во всех кабинетах обои,
Но нет почему-то парт.
Я с чувством тоски и боли
Третий этаж покидал.
Минуя ряд кабинетов,
Спускаюсь в актовый зал,
Где аттестаты зрелости
Вручали когда-то нам.
Из раковин и унитазов
Устроена свалка там.
…И вот я пробрался к саду.
Нигде ни души живой.
Лишь лопух — по самые плечи —
Стоит неприступной стеной.
И сад краснеет от яблок,
Которых никто не ест.
Лишь воробьи да вороны
Частые гости здесь.
Никто никого не ждёт здесь,
Не садят здесь ничего.
Прощаюсь со школой, в которой
Пять выпусков нет никого.
Как будто не я в эту школу
Ходил двадцать лет подряд.
Иду я заросшей тропою,
Оглядываясь назад.
Ходила этой дорогой
Та, которой я письма писал.
Вон до этого перекрёстка
Я её домой провожал.
Ничто уже не вернётся:
Ни детство, ни первый звонок.
Но в памяти всё остаётся,
Как детство и как любовь.
20-22.07.91.