Le confort, le vin et la cocaine

Моя светлая Леди,
Ты видишь, как седая ночь свой вздох последний отпускает
В лоскут предрассветного кружева?
Как природа лишь начинает содрогать ресницы?
Она как будто бы принцесса, пробуждающаяся от летаргии,
Получив свой долгожданный поцелуй?
Видишь ли ты, моя Леди, это сонное марево?
Нет… Тебе не знаком этот мёртвый уют ленивого лета,
Ведь циферблат нам выдал «пять» короткой стрелкой по утру,
А значит, спит моя Мадам сном блаженного младенца
И жадно черпает кусочки бодрости после ночных соитий.
А я, как вор, крадусь из шёлкового плена простыней.
И тело обнажённое своё устало погружаю в кресло,
Закинув ноги в пасть раскрытого окна.
Глотая воздух утренней прохлады,
А к ней в контраст глоток игристого вина,
Начну писать о тех, кого я никогда не встречу
И выпускать потешные колечки дыма...
О да, любимая… Le confort, le vin!
Всё так, как я люблю, в своём немом уединении.
Украдкой бросив взгляд на прелести твои,
Увижу, как Морфей их трепетно ласкает.
Словлю себя на мысли о монотонной грусти,
Которая всегда со мной бывает после секса.
Ещё вина… Ещё немного истин.
И продолжаю монолог о зоне Отчуждения.
О том, как сквозь циничный фильтр
Я пропускаю преданность твою, что так по-детски неумело прячешь.
О том, как бы хотела любовь тебе дарить,
Которую ты ждёшь, как будто дар Волхвов…
Но что поделать, если блеск в моих глазах
Лишь результат напудренного носа?
Что сотворить с собой уж если как сухарь
Я чёрствостью своей давным-давно дарую только плесень?
Ну что? Сказать тебе «Иди… Я не держу»
Тем самым в сотый раз украсить красным вдоль твои прекрасные запястья?
Нет! Даже я таких узоров выводить не стану.
Ведь ты сама должна бы перестать глотать меня, как панацею.
Моё клеймо – забвение в алкоголе в развалинах казённых чувств.
И мне уютно в одиночку встречать свой первый луч,
Как будто бы фискар, он режет сонные глаза...
И плачу я, вдыхая спящий город,
Который вот ещё чуть-чуть и перестанет мёртвым быть,
Тем самым потеряет всю ценность для меня.
Ну а пока, вся эта размеренность пульсирующего горизонта
Меня приятно улыбает. Поистине любимо это время суток!
Моя Нирвана! Мой Эдем, всех собственных мышлений.
А ты, моя родная, спи… Пусть сплин щербатой ревности твоей
С тобою рядом дремлет на подушке.
Спи нимфа моих грёз. Тебе всегда есть место между  строк.
Мой Ангел, ты так чист, как млечное дитя.
И знаю я, что навсегда останусь твоим единственным пороком,
А ты моя очередная Совесть.