Как часть мизантропии

Мой друг Флобер купил канарейку на ярмарке под Руаном,
могу рассказать тебе сказку в свои двадцать восемь неполных лун
 (примечание в сторону: «Из-за угла показалась луна, подождем
Златовласку») о вечном и пьяном. Я сговорюсь с Лаперузом и уплыву
 на Нептун.

Вот я уже на Нептуне, мой друг Флобер мне шлет каблограммы,
подобно саднящему нерву на ладони клочок бумаги веленевой,
кто-то выносит стул, читаю «Бизнес в стиле фанк» и «Как
 превратиться в стерву», в клетке томится воробышек, в горле
 клокочет Катулл..

Мой друг, не помню его фамилию, мне говорил: «Люблю метафизику
 сплетен, мог бы любить я многое, просто как три сестры, мог бы любить
 я многое, но безобразно беден, в старом валежнике образность и
на поляне костры».

Мой друг Флобер купил канарейку, простая душа, ее научить непросто
 тому, что сам ты умеешь как будто по памяти, руки свои умыв. Она
просыпается ночью, щебечет в свою простыню, и хозяин дает ей корки
 сухого  тоста, и текст под копиркой срывается в искренность,
 крив.